на химчистку, – влезла Катя, – вон, всю куртку и брюки испачкал.
– Еще чего! – возмутилась я. – Это он тебе денег должен за моральный ущерб, небось чуть инфаркт не получила, когда эта гадость в куртке перед тобой внезапно возникла.
Катя тяжело вздохнула:
– Ужасно. Думала – умру.
– Вот видишь! Еще на химчистку ему! Ну-ка, быстро отползай, нам домой пора.
Юра покорно встал. Я дернула Катю:
– Пошли, труп совсем здоров.
Но подруга приблизилась к Юре:
– У тебя что-то случилось?
– Маму сегодня похоронил, – ответил он, – отвез на кладбище и пошел по городу бродить куда глаза глядят, сам не понимаю, как к вам под колеса попал, уж извините. Только за моральный ущерб сразу не возмещу, зарплату тридцатого дают. Сколько вы хотите? Триста баксов хватит?
– Нисколько, – ответила Катя, – Лампа пошутила. Ты где живешь, далеко?
Юра замялся:
– Ну… в общем, да, в Жулебине.
– Господи, – удивилась я, – сюда-то как приплюхал?
– Понятия не имею, шел, думал о своем. Вы не волнуйтесь, сейчас чуть-чуть обсохну и к метро двину, авось пустят, хоть и грязный весь.
Я поежилась под проливным дождем, да уж, высохнуть в такую погоду представляется проблематичным. Катюша нахмурилась.
– Пошли к нам, – сказали мы с Катей в один голос.
– Что вы! – испугался Юра. – Вас мужья отругают, привели неизвестно кого с улицы.
– Мы живем без супругов, – хмыкнула я, – сами себе хозяйки.
– Тем более неудобно, что соседи подумают.
– Нам на них наплевать, – улыбнулась Катя, – и потом, о нас с Лампой даже сплетничать перестали. Хватит тут мокнуть. Не жить же к себе зовем, вымоешься, почистишь костюм, куртку, поужинаем, вызовем такси, и уедешь спокойно.
– Однако…
– Хватит, – оборвала его я, – еще секунда, и получу воспаление легких. Значит, так, все слушают меня. Ты, Катя, снимай грязное пальто, садись в машину и паркуй ее во дворе. Юра, шагом марш вперед, тут десять метров до подъезда, в «шестерку» незачем садиться, да и перемажешь все сиденье.
Новый знакомый неожиданно покорно кивнул и двинулся за мной.
Прямо с порога мы впихнули Юру в ванную.
– Там на крючке висит халат, темно-синий, – сообщила Катя, – надевай спокойно, мы его для Костина купили, а он его даже примерить не захотел. Одежду брось на пол, ты выйдешь, мы ее постираем и сразу в машине высушим.
Пока Юра умывался и переодевался, я прошла на кухню, поставила чайник и быстро соорудила яичницу.
Через полчаса гость, розовый и сытый, рассказывал нам свою жизнь.
Юра жил вместе с мамой в коммунальной квартире. Две комнаты в ней занимала семья Федорчуков, одна принадлежала Анне Ивановне и Юре. Потом парень женился на симпатичной девушке из провинции, хохлушке Яне. Счастье улыбнулось молодым, дом пошел под снос, и жильцам дали отдельные квартиры, правда, в Жулебине, а не на Мясницкой, где раньше обитал Юра.
Пару лет Юра наслаждался семейной жизнью, омрачали ее лишь скандалы, которые устраивали Яна и Анна Ивановна. Свекровь никак не могла подружиться