экран.
– Ты ел? – осведомилась я. Пашка поднял на меня хитрый взгляд.
– А?
– Бэ, вэ, гэ, дэ… Учите алфавит, Павел Васильевич! Есть, говорю, хочешь?
– Не, не хочу. Я тут перекусил слегка. А что у нас есть поесть?
– Ты меня спрашиваешь? – иронично осведомилась я. – Вообще-то, я на работе была, это ты сегодня балду бил. Или ты что-то приготовил?
Пашка отрицательно помотал головой. Глупый вопрос. И чего спросила? Пределом Пашкиных достижений в области кулинарии было запаривание кипятком быстрорастворимого супа или лапши, от которой в желудке ворочается тяжелый ком. Я, снимая на ходу кофточку, отправилась на кухню.
– Давай попрактикуемся в том, что тут предлагают? – предложил Пашка. Я покосилась на экран, где две блондинки в умеренном темпе совращали мускулистого атлета. Атлет выглядел довольным, и сопротивляться не торопился. Я метко швырнула в Пашку кофточкой и попала прямо в лоснящееся от удовольствия лицо.
– Вот когда ты будешь так же выглядеть, я так и быть допущу к твоей тушке вторую бабу, – хмыкнула я и ушла на кухню.
– Хорошего человека должно быть много, – крикнул Пашка мне вдогонку.
– Так то хорошего, – не осталась я в долгу, открывая холодильник. Мяско, которое я пожарила вчера вечером, бесследно испарилось. Я вытащила кастрюльку с супом, попутно удивившись ее легкости, и открыла крышку. Кастрюлька была практически пуста. На дне плавали жиденькие островки вермишели и два крохотных кусочка картошки. Очаровательно! То есть Паша сожрал мясо, слопал суп, а кастрюльку, чтобы не мыть, поставил обратно в холодильник. А где чашка из-под мяса?
Чашка обнаружилась в мойке, естественно грязная, а в ней почему-то две вилки, два ножа и две ложки. Я почесала лоб, а потом открыла дверцу под мойкой. Там, из мусорного ведра торчало горлышко винной бутылки, шкурки от апельсинов и две одноразовые пластиковые тарелки. Очень любопытно…
Пашка появился на кухне. Я с интересом уставилась на жирное пятно на свежевыданной ему утром майке. Пашка застыдился и попытался закрыть пятно рукой. Получилось неважно – пятно было объемным. Я ткнула пальцем в мусорное ведро.
– Чего это у нас одноразовая посуда валяется? Ты что, любовниц водил?
– Ну, так… немножко… только одну… – ответил Пашка, пятясь.
– Ну что ж ты меня перед людьми-то позоришь? – возмутилась я. – Что, у нас в доме нормальных тарелок нет?
Пашка хрюкнул, а я тоскливо уставилась в холодильник. Не то, чтобы он был совсем пустым, просто очень хотелось горячего, а готовить было лень. Я открыла морозилку и с отвращением уставилась на ее содержимое. Что у нас на ужин будет? Пельмени? Или хинкали? Или манты? Пожалуй, хинкали… Я налила воды в кастрюльку, сунула Пашке пачку хинкалей и велела бросить их в воду, когда та закипит. Этот процесс Пашке с некоторым риском все-таки можно было доверить. Сама же отправилась в душ. Словам про любовницу я ничуточки не поверила. Мало