и одновременно она боялась этого…
Катя ходила мимо, занималась собственными делами и нет-нет да и посматривала на часы с озабоченным видом. Вера понимала, что ее визит несвоевременен, что она мешает подруге, что у той наверняка есть какие-то дела, но ничего не могла с собой поделать.
Вера невольно прислушалась. Катя в прихожей разговаривала по телефону, вернее, слушала, что скажет ей собеседник, и отпускала отрывистые замечания: «Да!», «Поняла!».
Вдруг она бросила трубку, пробежала по коридору и ворвалась в комнату, где Вера несла вахту у окна, выходившего во двор.
– Дай ручку какую-нибудь записать! – крикнула Катя.
Вера беспомощно развела руками, но Катя уже схватила со стола ручку и выбежала в прихожую.
– Да! – крикнула она в трубку. – Записываю!
Вера прикрыла дверь, чтобы не мешать, и снова уставилась в окно.
Во дворе ничего не происходило. Старухи на скамейке по-прежнему что-то оживленно обсуждали, какой-то мужчина возился со своей машиной да двое подростков гоняли вместо мяча пустую банку из-под пива. Прошел немолодой мужчина с большим, туго набитым пакетом из универсама, пробежала с деловым видом облезлая рыжая дворняжка. Вера испытывала все большую неловкость. Что она делает здесь, в чужой квартире? Следит за собственным мужем! Какой стыд! Она никогда не думала, что может до такой степени опуститься!
Она хотела уже встать, извиниться перед Катей и уйти, как вдруг резко и требовательно зазвонил дверной звонок.
Катя метнулась к двери, вернулась, прошептала:
– Сиди тихо! – и бросилась в прихожую, плотно закрыв за собой дверь комнаты.
Вера услышала звук открывшейся входной двери. Тут же раздался удивленный Катин голос:
– Ты? А я думала…
Ответа не было слышно – видимо, дальнейший разговор вели шепотом или вполголоса. Впрочем, Веру не интересовали Катины дела, она снова припала к окну, боясь увидеть мужа и в то же время боясь его пропустить.
В прихожей слышна была какая-то непонятная возня, потом хлопнула входная дверь, и стало тихо.
Вера некоторое время сидела на прежнем месте, не отводя взгляда от окна, но наконец ей показалось странным, что Катя не возвращается в комнату и вообще не подает никаких признаков жизни. Вера хотела окликнуть подругу, но вспомнила, что та велела ей сидеть тихо, и передумала. А может быть, она просто побоялась нарушить странную, хрупкую тишину.
Она просидела так еще несколько минут. Тишина в квартире стояла неестественная, какая-то гнетущая. Наконец Вера не выдержала.
– Катя! – сказала она вполголоса. – Где ты?
Не услышав никакого ответа, она забеспокоилась еще больше, встала и неуверенно двинулась к двери. Немного не дойдя до нее, остановилась и позвала погромче:
– Катя! Случилось что-нибудь? Ответь!
В ответ снова не раздалось ни звука. Неужели Катя ушла, оставив ее в своей квартире и даже ничего ей не сказав? И что ей теперь делать? Сидеть тут взаперти и ждать?
Вера толкнула дверь и выглянула в