Если его удавалось прижать к стенке, объяснял, что короли бизнеса, мировой торговли, имели право на продвижение по служебной лестнице в той самой стране, ради благосостояния которой они работали из поколения в поколение. Единственное, чего он не любил, так это когда у него спрашивали о доходах и оборотах. Фон Хайнике знал, что чужая зависть может сделать с человеком то же самое, что и наступающий противник. В прочих случаях его нельзя было назвать человеком, который готов выслушать все, что угодно, без последствий для слишком бойких.
В зал вошел Шнеешварцвальде, подающий надежды шеф по азиатскому региону. Он устроился недалеко от генерала Буркхарта и стал просматривать документы. В этой комнате существовало негласное табу на использование электронных устройств любым из гостей. Все прослушивающие и влияющие устройства, какого бы они ни были типа или производства, мог пронести в зал или установить за его стенами только шеф контрразведки, Вальтер Берггеен. Но даже он старался отказываться от любых установок.
– Я предпочитаю военных, у которых есть собственное поле, которое позволяет им защищаться своим умом и талантом,– говорил он. – Если его не будет или если оно не появится вследствие естественного отбора лучших, работу оборонного ведомства можно считать почти обманом собственной страны. Но мы не можем позволить себе лжи, если речь идет о ее защите.
Герман Шнеешварцвальде не забывал о субординации, поэтому сейчас перебирал бумаги и папки, а не манипулировал полосой пластика размером с ладонь, как обычно. Ему нравились последние предложения отдела исследований, где создали целую систему прозрачных листов. Их не только можно было положить в папку. По сути они являлись презентационной моделью, где при перемене положения и контакта одни страницы дополняли текст или фотографии на других. Например, можно было запросить через компьютер данные о человеке, верхняя страница показывала его фотографию, вторая говорила о связях, третья сверху показывала текстовые данные. Если все три листа сложить вместе, они блокировали довольно много параметров электроники, которая в изобилии усеивала стены почти любого помещения, хотя оставляли возможность зрителю оставаться в зоне удобного просмотра. Ну, пусть не удобного, но который все еще давал возможность ознакомиться с материалами и разобрать каждую букву.
Фриц Даттенройх уже был на месте, он обсуждал с фон Хайнике последнее расследование по коррупции у русских. Петер Меншзагензахе вошел вместе с Вальтером Клугелёзунгом, они продолжили разговор, начатый в коридоре, уже среди коллег.
– Вы слышали, что сейчас опять началась активизация вируса «Любит-не любит-плюнет-поцелует-к сердцу прижмет»? – Меншзагензахе давно работал в защите кибернетических систем НАТО и его считали одним из лучших экспертов по защите военных секретов.
– На этот раз было «поцелует», два из семнадцать серверов отмечали активизацию систем выдачи