из пасти.
– Ночной Волк! Брат мой! – выкрикнул я, хотя и знал, что он почти наверняка не слышит.
Я потянулся к нему, пытаясь отдать ему свою силу, и почувствовал нечто невероятное: он пытался от меня уйти, из последних сил стараясь разорвать нашу связь. Он скрывал от меня свои мысли, а я ощущал, как он проваливается в серый сумрак, в который я не мог проникнуть.
Это было невыносимо.
– Нет! – взревел я и попытался прорваться к нему.
Я понял, что барьер не поддается моему Дару, и тогда обрушил на него свою Силу, ни о чем не думая и прибегнув к помощи магии, которой обладал, – всей, какую только мог призвать на помощь. И я добрался до волка. Неожиданно я почувствовал, что снова стал с ним единым целым, а мое сознание соединилось с его, как никогда раньше. Тело волка стало принадлежать мне.
Давным-давно, когда Регал убил меня, я бежал из собственного избитого тела и спрятался внутри Ночного Волка. Я поселился в нем, слышал его мысли, видел мир его глазами, стал чем-то вроде пассажира в его жизни. Потом Баррич и Чейд вызвали нас обоих к моей могиле и вернули меня в мое собственное тело.
Сейчас все было иначе. Сейчас я подчинил себе его тело, и мои человеческие чувства и ощущения взяли над ним верх. Я заставил его успокоиться, не обращая внимания на возмущение, которое он испытал. Так нужно, сказал я ему. Если я этого не сделаю, он умрет. Он перестал сопротивляться, но не сдался, как будто отказался от того, что я у него забрал. Ладно, беспокоиться о его обидах будем потом, решил я. Сейчас меня меньше всего волновали его чувства.
Оказавшись в теле волка, я испытал очень необычные ощущения, словно надел чужую одежду. Я чувствовал каждую клеточку его существа, от когтей до кончика хвоста, мой высунутый язык улавливал самые разные ароматы дня – запах пота Фитца, моего собственного, а еще я смутно видел, что Шут опустился на колени рядом с телом и трясет его, но мне было не до этого. Я обнаружил источник боли. Она сосредоточилась в моем дрожащем сердце. Я заставил волка успокоиться, и это ему немного помогло, но неровный, словно хромающий, ритм биений его сердца говорил о том, что с ним произошло что-то страшное.
Заглядывать в подпол совсем не то же самое, что спуститься вниз и посмотреть по сторонам. Не слишком удачное сравнение, но лучшего мне не придумать. Сначала я просто чувствовал сердце волка, а потом вдруг стал им. Я и сам не знаю, как мне это удалось. Мне казалось, будто я в отчаянии бьюсь в закрытую дверь, понимая, что мое спасение лежит по другую сторону, – и неожиданно она поддалась. Я превратился в сердце Ночного Волка, которому известно, какую работу оно выполняет, а также что ему мешает ее выполнять. Мышца истончилась и износилась с возрастом. В роли сердца я постарался успокоиться и осторожно попытался биться ровнее. Когда мне это удалось, боль немного отступила, и я принялся за дело.
Ночной Волк спрятался в самом дальнем углу нашего общего сознания. Ну и пусть злится, подумал я и сосредоточился на том, что собирался сделать. С чем можно сравнить мои дальнейшие