что за груз в ящиках фирмы «Перетти и Мирзоянц»! Но почему они молчат? Ждут его действий – ведь он здесь главный. А может быть, они ничего и не поняли, а просто смотрят на него с привычной своей воловьей тупостью?
Всю ночь Арчаков думал об этих взглядах, всю ночь прислушивался – может, уже идут за ним?
Под утро возникли какие-то непонятные зловещие звуки. Они приближались. Он бросился к окну и увидел конницу. Медленно по их улице в сторону Кутаисского тракта шел драгунский полк. Он долго смотрел на это движение, на покачивающихся в седлах драгун, на темляки сабель, на карабины, на лица – одно к одному, усатые, без тени сомнений, без тени чувств, на мощные матово светящиеся крупы лошадей. Им не было конца, этим драгунам… Потом пошли артиллерийские упряжки, пушки, зарядные ящики… Куда двигались эти войска?
Арчакова охватил ужас, когда он представил себе всю мощь, малая толика которой прошла сейчас под его окнами, и всю империю от Царства Польского до японских морей, всех драгун и казаков этой империи, все пушки и новое адское оружие – пулемет, всех жандармов и околоточных надзирателей… А броненосные эскадры, закрывающие своим дымом полнеба? И все это движется непостижимыми для малых сих путями, все движется целенаправленно по мановению руки венценосца… Что рядом с этим жалкие бумажки, взывающие к справедливости? Что такое демократия, конституция, парламент? Что такое он, Авессалом Арчаков? Как эфемерна его…
– Ну, довольно, – оборвал его юноша по имени Ладо. – Короче говоря, утром ты был уже в охранке. Кто тебя допрашивал?
– Его высокоблагородие полковник Шаринкин.
Трое многозначительно переглянулись.
– Они держали меня двое суток, – забормотал Арчаков. – За ночь ящики с прокламациями куда-то исчезли. Арестованы были и Гулиава, и Потапов, и еще ряд лиц со станции. Оказалось, что фирмы «Перетти и Мирзоянц» не существует ни в Тифлисе, ни в Баку, а ящики были отправлены из Баку, господа… Там, возможно, тоже кого-то взяли…
– Федералистов всех выдал? – спросил «пистолет».
– Всех, кого знал… Но их не тронули, господа… На третий день и меня выпустили.
– Подписку давал?
– Да.
– Какое получил задание?
– Господа! Можете мне не верить…
– Слушай, Арчаков, ты должен понять, что теперь вся твоя жизнь взята на мушку. Броненосные эскадры венценосца и даже его высокоблагородие не спасут тебя от этой штучки… Говори!
– Мне поручили усилить свою революционную деятельность, нащупать связь с вами, господа, с другими кружками… Сообщать полиции все, что я услышу о Нине…
– О какой Нине?
– Не знаю… Они сказали: «Как услышишь что-нибудь о Нине, сразу беги сюда». Кроме того, их интересует человек по имени Никитич…
– Ну, иди, Арчаков, гуляй пока. Но мы о тебе помним, знай.
…«Теперь уже совершенно необходимо уехать в Персию», – подумал Арчаков, и тут же от стены навстречу ему отошел мокрый мужичонка с рысьими глазами. Охранка!
На исходе 1903 года Тифлис заливали бесконечные дожди…
Департамент