мне предлагают роль великого комбинатора Остапа Сулеймана Марии Бендера? Вот чего-чего, а такого в моей практике еще не было. Как не было в моем роду и турецких подданных.
– А ключ… – давясь от смеха, процитировала я бессмертное творение, – ключ от квартиры вам не нужен? Где деньги лежат?
Александр Александрович обиженно замолчал. Через минуту он тихо спросил:
– Отказываетесь, значит?.. Ну что ж, спасибо за то, что вы уже успели сделать. Заплатить мне, правда, вам нечем, простите уж, что пришлось вас обмануть, но… денег в данный момент у меня совсем нет. – Он закрыл лицо руками и глухо произнес: – Если я вдруг останусь в живых, обязательно расплачусь с вами.
Я несколько оторопела – или он хороший актер, или… В общем, мне стало жалко этого новоявленного Кису.
– На какую сумму вы припрятали драгоценностей? – спросила я.
Он быстро поднял голову, удивленно и радостно посмотрел на меня:
– Вы?..
– Чтобы знать, сколько будет десять процентов от этого, – уточнила я.
– Вы согласны? – договорил Кошкин и назвал сумму.
Я присвистнула:
– Прилично… – Потом, внутренне умилившись умоляющему взгляду Александра Александровича, добавила: – Согласна.
Глава 2
Участвовать в процессе захоронения трупов Кошкин отказался наотрез. Он, видите ли, боится мертвых. По-моему, боятся нужно живых. Мертвые, они в большинстве своем тихие.
Ну и черт с ним, с Кошкиным. Сама справлюсь. Приятно все-таки иногда и лопатой помахать. А к виду трупов я давно привыкла.
Тело же убиенного сторожа Александр Александрович решил положить в погреб. Утром он отвезет его на местное кладбище, где тамошний начальник чего-то Кошкину должен.
В общем, с почестями похоронят погибшего на боевом посту.
Мне, кстати, такое отношение Кошкина к выбывшему из строя сотруднику понравилось. Приятно все-таки осознавать, что при неблагоприятном исходе нашего мероприятия мое бездыханное тело не бросят на поклев воронам.
Хотя, впрочем, подобный «неблагоприятный исход» скорее всего невозможен. Даже наверняка – невозможен. Не по зубам я здешним бандитам, явно не по зубам…
Когда я, выкопав яму на заднем дворе дачи, свалила туда трупы убийц, забросала их землей и, тщательно замаскировав следы захоронения, наконец отнесла на место лопату, было уже половина пятого. Светало. Где-то вдалеке заорал дурным голосом ранний петух.
Устало отдуваясь, я вернулась в дом. Кошкин не спал. Он сидел на том же диванчике, где я его оставила. Обхватив руками голову, мой клиент раскачивался из стороны в сторону и что-то бормотал про себя. Вроде как заклинание какое-то шептал.
– Александр Александрович, – негромко позвала я.
Он медленно поднял голову. Посмотрел на меня красными воспаленными глазами. Н-да, человек совершенно выведен из равновесия. Припомнив институтские занятия теоретической психологией, подкрепленные практикой в отряде «Сигма», я присела рядышком с господином Кошкиным.