target="_blank" rel="nofollow" href="#n_60" type="note">[60] Таким образом, античные статуи были частью дворцового комплекса. Только на первый взгляд можно подумать, что изваяния появились у Десятинной церкви по случайному стечению обстоятельств. Однако, если иметь в виду, что и в Константинополе поблизости от Софийского собора и Большого дворца, где издавна устраивались сады,[61] на здании ипподрома или рядом с ним стояло четыре бронзовых коня (должно быть, квадрига), предположительно работы Лисиппа (цв. ил. 1 – здесь и далее на вклейке), вывезенные из Олимпии (с 1204 г. находятся в Венеции), и другие изваяния, то в этом действии князя Владимира приходится видеть вполне определенный умысел. Следование образцу было непреложным правилом средневекового творчества. Учитывая данное условие, можно предположить в самых общих чертах характер расположения скульптур и их аранжировку, осуществленную еще в русле античных традиций. Они размещались не на пустом месте, а органично взаимодействовали с окружающей их дворцовой архитектурой и садовыми насаждениями. Статуи вписывались в архитектурный ансамбль и подчинялись строго симметричному построению. Как правило, в таких случаях предусматривался и своего рода принудительный маршрут – главная аллея,[62] которая здесь, в Киеве, могла вести из дворца в храм. Примечательно, что и в Константинополе, по свидетельству анонимного русского автора начала XIV в., скульптуры также были организованы в аллею, расположенную между главным дворцом императора Константина и южными вратами Софии. На это косвенно указывает и древнерусский паломник, давший пояснения по поводу характера расположения скульптур: с одной стороны им фиксируется нахождение конной статуи Юстиниана, а с другой – «3 цари поганыи».[63] В результате скульптуры и окружавший их сад должны были открываться зрителю в процессе движения. При этом скульптуры наполняли окружающее пространство мифологическими образами, близкими к языческому мировосприятию.
Через Византию на Русь попадали не только некоторые элементы культуры античного садоводства, но и основы как христианского, прежде всего монастырского, так и приусадебного светского садов. Основание и обустройство монастырей в столице и других центрах Киевской Руси зачастую предусматривало и создание садов. Так, согласно одной из версий утраченного впоследствии Жития Антония Печерского, по возвращении святого в Киев в 1051 г. из одного из афонских монастырей он разбил поблизости от пещер «яблонный сад».[64] Посадка последнего совпадает по времени с учреждением этой авторитетнейшей обители. Несомненно, под влиянием христианства на Руси появились многочисленные поселения и даже усадьбы, именовавшиеся Раями.[65] Известно, например, что Раем называлась и усадьба Юрия Долгорукого, находившаяся на противоположном от Детинца берегу Днепра.[66] Появление таких топонимов следует признать свидетельством усвоения русским обществом новых, христианских ценностей, в том числе и тех, которые оказали влияние