оповестил мегафон на английском языке и тут же перешёл на немецкий: – Хальт, штеен ауф!
Раздался лёгкий шорох. Это из подводных люков «Стрелы» стартовали две торпеды, устремляясь по направлению к борту сторожевика. Буро-зелёные волны – с белыми барашками на своих вершинах – надёжно скрыли следы торпедной атаки. Даже Денис, зная, что торпеды ушли, сколько ни вглядывался в волны, держась за угол распахнутой двери рулевой рубки яхты, так и не заметил характерных белых следов.
Заметили или нет эти следы на борту сторожевика – уже не имело никакого значения. Прошло около минуты, и – с секундным интервалом – прогремело два громких взрыва, заставив на короткое время умолкнуть все остальные звуки. Сторожевик тут же разломился на три составные части, превратившись за какие-то полминуты в бесполезные и беззащитные кучи металла.
«Страшное это зрелище – тонущий корабль!» – решил для себя Денис.
Снова уверенно заворчал дизель, яхта легла на прежний курс, неуклонно отдаляясь от места гибели так и неопознанного сторожевика.
– Что это было? – поинтересовался Денис.
– Бывает. В море всякое бывает. А у капитана имеются строгие и однозначные «Инструкции», – коротко и ёмко ответил Хансен и вежливо обратился к поднявшемуся на палубу Галкину:
– Кэп, там за кормой виден ещё один дымок. Судя по его цвету, это эсминец следует за нами. Торпед у нас больше нет. А если бы и были? Всё равно они в аппараты заряжаются снаружи, то бишь, в спокойных портовых условиях. Что будем делать?
– А ничего делать не будем, – флегматично пожал плечами капитан. – Шторм надвигается. А он, как известно, прячет все следы…. Пойдём строго по ветру, на запад. Потом по широкой дуге обогнём остров Медвежий и отыщем нужный залив.
«Стрела» вошла в узкий и извилистый фьорд, берега которого представляли собой сплошные скалы – чёрные, причудливо изрезанные, неприступные, издали напоминавшие башни классического средневекового замка. Впрочем, вдоволь полюбоваться этой изысканной «архитектурой» не довелось: из глубины фьорда неторопливо и уверенно выплыл нескончаемый поток плотного тумана, окутав собой всё вокруг…
– Стоп, машина! Отдать якорь! Не спать, ленивые мазуты! – громко прокричал, как показалось, прямо в густой туман, капитан Галкин.
Пожилой моторист Хансен резко сбавил обороты двигателя, бодрая барабанная дробь сбилась с устойчивого ритма, усталый дизель недовольно и простужено зачихал, поперхнулся и затих.
Денис резко дёрнул за короткий рычаг механической лебёдки, в клюзе противно загрохотала ржавая якорная цепь. Он дождался, когда якорь ляжет на дно, медленно досчитал до десяти и, плавно повернув рычаг в другую сторону, намертво зафиксировал цепь.
Яхта, проплыв по инерции несколько метров, чуть-чуть дёрнулась, и, словно бы окончательно подчиняясь поступившему строгому приказу, послушно закачалась на мелких зеленоватых волнах…
– Вот же местечко, не приведи Господь! Тупое сверло Морскому