уступа срезана, выровнена и превращена в пологий въезд на дно карьера. Сразу за ним готовился к работе экскаватор на гусеничном ходу, а в дальней от въезда половине стояли два компрессора и оборудование для бурения неглубоких скважин под ВВ, в которые позже заложат и взорвут взрывчатку, чтобы породы раздробить.
Спустились вниз, и Сергей подвел меня к вертикальному уступу с правой, со стороны сопок, стороны карьера. Поискал глазами нужное место, прошел к нему и подозвал меня:.
«Видишь?» – согнувшись, ткнул рукой в бледно-белую линию, проведенную мелом по коренной породе под ногами, – «Я так наметил места, где нужно отобрать пробы.» Он выпрямился и обернулся ко мне: «Ну а ты их отбирать будешь, план карьера дам, на нем все места отбора показаны. Разберешься, не мне тебя учить».
«Разберусь, можешь не волноваться. Объясни только, для чего пробы отбирать, если здесь давно все разведано?»
Сергей усмехнулся:
«Сразу видно, что ты поисковик, а не добытчик!» Он начал высматривать еще какое-то интересное для нас место, одновременно меня просвещая: «Никакой разведкой, даже очень качественной, вами здесь проведенной (я как-то заикнулся, что объект открыт и разведан нашей партией), обойтись мы не можем. Данных не хватает – вы запасы золота считали в больших объемах породы, а границы рудного тела проводили по редким выработкам. Нам же нужно все знать в каждом конкретном месте. Ну как вот в этом», – кивнул головой на уже знакомую мне белую линию, – «Понятие есть – эксплуатационная разведка, и нам ее приходится вести. Иначе крах босякам – можно пустую породу вместо руды добыть, или наоборот – руду в пустой отвал вывалить».
Конечно то, что Сергей сейчас говорил, я в свое время учил в институте. Но так получилось, что разработка никогда меня не прельщала – поисковик я, бродяга-полевик по жизни, а потому кое-что в делах добычных успел подзабыть, и Сергей мне это показал. Оставалось к его словам прислушиваться и принимать их как наставление для дальнейшей работы.
Уже просвященного, геолог повел меня в другое место, потом еще в одно, продолжая объснять детали предстоящего в них опробования. Все для меня было понятным, очевидным и даже немного скучноватым. Наверное поэтому в голове возникли мысли не по теме, и в какой-то момент я не удержался задать вопрос совсем не к месту:
«Сергей, а где упал парень, который у вас механиком был?»
«Какой парень?» – не сразу врубился геолог, но тут же понял о ком интересуюсь, – «Это который погиб?»
«Ну да», – кивнул я головой, и тут же заметил, что вопрос геологу не понравился – он поморщился, помолчал, и не глядя в мою сторону посоветовал с явным неудовольствием:
«Лучше тебе в то дело не лезть, жить спокойней будешь. И не вздумай у рабочих интересоваться – это кажется, что у нас тишь да благодать, на самом деле такие деятели есть – тюрьма по ним плачет!»
«Да ты что!» – продемонстрировал я удивление, но внутри, в душе, можно сказать даже обрадовался в предчувствии возможных интересных событий, потому