неделю найти не менее 3-х молодежных общественных организаций, имеющих государственную регистрацию и готовых подписаться за сомнительного бизнесмена, если в Гордореченске их от силы 10, исключите национал –большевиков, детский рок-клуб и судомодельную секцию.
Если учесть, что Штирлиц все-таки переправил ученых-ядерщиков через границу (по крайней мере, он сам так заявляет в начале фильма), то нет ничего невозможного.
Например, Михаил. Вчера, случайно встретившись на улице, я уговорил его быть одним из бригадиров, а ведь он когда-то хвастался, что состоит в «Молодых демократах» (надеюсь, это не отразилось на его сексуальной ориентации). Посмотрим, как дела у демократов после провала их лидера на выборах в Молодежный Парламент.
Быстро найти Михаила оказалось непростой задачей, недавно он закончил школу и после того, как не смог поступить в институт, активно бегал от армии. По телефону регулярно отвечали, что он в далекой деревне где-то рядом с Владивостоком. Когда он был дома, то открывал только на условный подпольно-секретный стук (комбинация менялась каждую неделю). Через третьи руки я узнал, что он устроился работать плотником на ремонте собственной школы (отомстить захотелось, за 10 бесцельно прожитых лет).
Михаил спал в строительном вагончике, рядом с еще недавно обитаемом зданием школы. Теперь школа напоминала дворец Саддама Хусейна после визита американцев. Рабочие ударными темпами за 3 месяца разобрали полы, выставили рамы и стекла, соскоблили старую штукатурку, и тут закончилось финансирование.
Основная бригада распродала остатки стройматериалов и разбежалась по домам в ожидании денег, а Михаил остался. Записанный как плотник, он по сути дела выполнял обязанности сторожа. Охранять было почти нечего, поэтому 90 % рабочего времени он спал или плел кольчугу (как-никак член клуба исторического фехтования).
– Have a nice day? – на ломанном английском сказал я.
– What do you want, mothefucker? – послышался сонный голос из вагончика. На этом словарный запас английских слов закончился.
– Сам ты факир, я к тебе как к молодому демократу, надежде России, а ему из вагона западло выйти.
– А, Алекс, извини, не признал. Заходи, чаю выпьем. Я вчера провод со школы перекинул, теперь у меня тут халявное электричество.
За чашкой чая я объяснил, что требуется от «Молодых демократов», не углубляясь в политику и идеологию.
– Я не знаю. Понимаешь, после проигрыша и потери контроля над МП они практически развалились. А тот разгромный телерепортаж, который снял Павел после семейной ссоры с нашим руководителем вообще, подбил под коленки. Всем школьникам, которые у нас в активе были, ну там листовки клеили, подписи за мир во всем мире собирали, родители запретили демократами быть. Самое обидное – сколько раз вместе с нами пьянствовал, а потом такую гадость устроил, все-таки журналисты – это первая древнейшая профессия. Андрюшенька с горя в Москву уехал, говорят, сейчас с одним из замов Чубайса путается, тот ему даже кольцо с бриллиантом подарил, он не пропадет. Финансирование