за двумя астрофизиками захлопнулась, но генерал Майерс еще долго и сосредоточенно смотрел на оставшиеся после них на стене графики и формулы.
/Солнечная система. Сатурн. Спутник Энцелад/
– Встаньте, подсудимый! – прогремел мужской голос. – Принципал высшего гражданского суда Солнечной системы рассмотрел вашу апелляцию об уменьшении срока заключения, однако, счел представленные вами доводы неубедительными. Согласно двадцать первого статута Основного кодекса Солнечной системы вы приговариваетесь к пятидесяти годам лишения свободы. Тем не менее, режим вашего нахождения в «Бастионе-21» все же будет изменен с гипокарцера на обычную камеру. Данный приговор является окончательным и обжалованию не подлежит.
Ударив палочкой с прозрачным кристаллом по специальной, лежавшей перед ним на столе подставке, судья встал и приказал вооруженной охране, все это время молча стоявшей у клетки с лазерными прутьями, увести Владимира Баррета. Яркие вертикальные лучи стали медленно растворяться в воздухе, пока окончательно не пропали, и два сержанта, грубо взяв заключенного под руки, вывели его из зала заседания.
– Вы еще пожалеете о том, что так обошлись со мной! – пробормотал Баррет словно самому себе. Едва ли судья или даже конвоиры могли услышать эту фразу.
Охранники уводили его все дальше, в крайний блок тюремного коридора на четвертом этаже. Специально отведенный для преступников особой планетарной важности. Эта часть тюрьмы охранялась особенно тщательно.
– Дайте хотя бы лазерный карандаш! – отрывисто заговорил Баррет, оказавшись в камере.
– Может быть, тебе еще гранатомет принести? – фыркнул рыжеволосый сержант, посмотрев на него сквозь раздвинувшееся небольшое окошко в двери.
– Хоть что-нибудь, чем можно писать… – понимая, что жесткость в общении с охранниками никак ему не поможет, Баррет сменил тон на более мягкий.
Лейтенант Стивенсон бросил на него уничижительный взгляд. В его глазах чересчур быстро состарившийся, седой и сгорбившийся ученый не представлял какой-либо угрозы. Лоб, щеки и подбородок Владимира покрылись морщинами; давно ушедшая молодость забрала с собой еще недавно курчавившиеся волосы, кожа на шее одрябла, а на правом виске был заметен большой след от ожога. Линзы на его очках поросли маленькими трещинами, но никому здесь не было до этого дела.
Оглядевшись вокруг, Баррет обнаружил значительное улучшение условий своего содержания. В этой небольшой по размеру комнате хотя бы было окно. В камере отсутствовали какие-либо источники искусственного освещения, и поэтому это крошечное, едва ли больше чем двадцать сантиметров в диаметре окошко, казалось невероятно щедрым подарком. Он подошел ближе, и открывшаяся картина ошеломила даже его весьма бурное воображение. «Перевернутые вверх дном водопады», – прошептал он. Несмотря на то, что пару раз ему уже приходилось слышать истории бывших заключенных Энцелада, он и представить себе не мог, что