Риме наблюдались признаки усиления склонности финансовой олигархии к накоплению капитала. Моммзен писал о Риме II в. до н. э.: «Считалось долгом совести и порядочности аккуратно вести свои денежные дела и увеличивать, а не проживать полученное наследство»[280].
Однако эта норма «порядочности» не успела в полной мере развиться в Риме не только республиканской, но и имперской эпох. Даже в эпоху императоров, когда некоторые из них пытались навести элементарный порядок в хозяйственной жизни и ограничить безудержное расточительство элиты, указанная норма «порядочности» была пустым лозунгом. Реальной нормой жизни было наличие больших долгов у аристократии. Причем аристократия считала это положение именно «нормой» и не особенно по этому поводу переживала. Сами императоры нередко жили в долг. Светоний, например, писал о Юлии Цезаре: «Цезарь с увлечением собирал произведения искусства, а за красивых и ученых рабов платил такие неслыханные цены, что даже сам запрещал вносить их в хозяйственную отчетность. Близ озера Неми он построил за огромные деньги виллу, но она ему не понравилась, и он приказал срыть ее до основания. Плутарх сообщает, что Цезарь еще до того, как получил первую должность, очевидно квестуру, имел долгов на 1300 талантов (или 8 миллионов денариев). Однако это ничуть не повлияло на широкий образ его жизни и на щедрость его трат в ближайшем будущем»[281]. Так что без особых натяжек римский капитализм можно назвать преимущественно «потребительным»[282].
Потребление существует в любом обществе, без него общество (и просто человеческая жизнь) немыслимо. Говоря о «потребительском» обществе (капитализме), мы имеем в виду такое общество, в котором нарушен баланс производства и потребления в сторону потребления. Сколь-нибудь долго «потребительское» общество может существовать лишь при наличии каких-то внешних источников (короткое время оно может держаться на внутренних резервах, запасах). Такое общество не просто «потребительское», оно одновременно «паразитическое».
Сейчас мы бы хотели акцентировать внимание на том, что между культом (страстью) потребления и разрушением существует самая тесная причинно-следственная связь:
во-первых, потребление – это процесс «переваривания», «перемалывания», «разрушения» материальных благ (потребительских товаров, средств производства, ценностей); процессы «разрушения» опережают процессы «созидания» материальных благ;
во-вторых, чтобы обществу (той или иной социальной группе) получить прямой и быстрый доступ к материальному благу – объекту потребления, необходимо применение силы, а сила всегда разрушительна (разрушению подвергаются все стороны человеческого бытия и сам человек).
Эта связь в древнеримском обществе подтверждается тысячами фактов из ее истории – экономической, социальной, военной.
Истинные масштабы рабства в Древнем Риме
С легкой руки классиков