знаю, и я очень тебе за него благодарна, но нет.
– Почему? – отчего-то шепотом.
– Они мои родители, – тоже тихо.
– Мать.
– Отчим тоже был хорошим.
– Ключевое слово: «был».
– У него умер ребенок. Он до сих пор винит себя. Я бы вообще свихнулась.
«Ты и так недалека от этого!»
– Так пошел бы в монахи! – уже чуть злясь.
– Тебе легко говорить, – горько.
«Еще бы!»
– Прости, – Сол закурила.
Они немного помолчали, затем девушка подозвала официантку.
– Слушаю Вас.
– Шоколадный пирог и … – девушка посмотрела на подругу.
– Сол, – Ши хотела возмутиться, но вышло как-то не очень.
– И вишневый штрудель, – она захлопнула меню и протянула его официантке, тем самым давая понять, что она свободна.
– Сол…
– Что? Помнится, ты его очень любишь.
Ши кивнула.
– Я заплачу…
– Ща как дам больно! – глоток.
Девушка хихикнула.
– Что? Думаешь, я шучу?
Ши отрицательно замотала головой, сдерживая смех. Принесли заказ, и они погрузились в более приятный разговор.
Иногда казалось, что стоять у окна и вглядываться в звезды было ее любимым занятием. Так было легче размышлять, чувствовать. Сол пыталась унять агрессию, что бурлила в ее крови. Обида, злость, презрение плотно переплелись с желанием помочь. Но Ши не позволяла сделать хоть что-то. Всего одно ее слово стало преградой. Хотя, что можно сделать? Любой выход жесток. А заставить сказать подругу «нет» ей пока просто не удавалось. Та боялась потерять семью. Да какая, к черту, семья?! Нет больше никакой семьи, нет любви, нет уважения: нет НИЧЕГО!
Сол сжала кулаки до хруста, на лице заиграли желваки, выдавая гримасу смешанных чувств.
«Тебе нечего терять, Ши. Когда-нибудь ты это поймешь. Тебе нечего терять… только страх…»
Она проснулась в середине ночи. Ни страха, ни боли, лишь ощущение потери… всего и сразу. Ей часто снится одиночество. Оно, словно человек, оплетает ее нитями своих интриг. Каждый шаг грозит ей полным поражением. Она всегда на грани смерти и безумия, как любой человек…
Время замерло. Остались лишь воздух и пустота. Она одна, но ей пока еще есть что терять.
– Как спала, Золотко? – отец развернул газету и посмотрел на дочь.
– Как убитая.
– Так хорошо?
«Нет, блин, как убитая».
– Хорошо, – фальшивая улыбка.
– Во сколько сбор? – поинтересовался отец, отпивая кофе.
– В 14.00.
– Отлично, я успею еще поработать, – заулыбался мужчина.
– Что-то вы сегодня оба рано встали. Еще и девяти нет, – удивилась мать, выставляя завтрак на стол.
– Так вышло, – усмешка.
– Ага, – поддакнул отец.
Стрелки часов неумолимо неслись к нужной отметке. Сол немного переживала, что подруга так и не дала о себе знать. Та обещала позвонить перед выходом. Внезапный сигнал телефона чуть не разорвал ей мозг.
– Ши,