новая, и пусть кто-то имеет каплю стыда и не размножается, как кролик, общее количество дерьма неизбежно увеличивается.
– А как же очистные сооружения, и все такое? – подал голос Краюхин.
– Человек, надо признать – животина особая, – продолжал Шишкодралов – у нас кроме стыда и совести есть наука и техника. Мы хорошо умеем отгребать дерьмо от себя подальше, но оно ведь никуда не пропадает? Ты грамотный, сам разберись внимательно, как работает очистное сооружение: это фильтр, то есть, сетка с дырками. Большая какашка осталась, маленькая уплыла. Я так образно выражаюсь, но по сути – дерьмо погуще остается, дерьмо пожиже уплывает, но при этом какашки остаются какашками, и ни в какой космос не улетают. Чтоб фильтр работал, надо временами густое дерьмо с него соскребать, но если выбросил, оно ведь не исчезло? А жидкое, хоть и уплывает, но тоже где-то копится, густеет… Ну может быть оно в конце концов усыхает и съеживается, однако новое прибывает постоянно… Планета круглая, дерьмо наплывает на нас с другой стороны, мы строим загородку повыше, но там прибывает и прибывает. А вдруг волна, вдруг перехлестнет? Короче, мы просто сортируем какашки по размерам, не меняя их сути, и в планетарных масштабах они всегда остаются с нами.
– Я понял. – Поспешил успокоить генерала Краюхин, – по хорошему, надо не убирать, а преобразовывать, то есть, из дерьма делать конфетку.
– В самую точку! – Похвалил Шишкодралов. – Стало быть, время сказать Правду наступило, но четвертая так до сих пор и не выпита. Давай. За Правду!
Четвертая ушла незаметно, но генерал наоборот, весь сосредоточился.
– Теперь слушай меня очень внимательно. Внутри нашей планеты существует искусственный механизм, созданный специально для обеспечения жизни. Даже не механизм, а огромная и сложная автоматическая система. Когда и откуда она взялась, никто не знает, но там такие материалы и технологии, до которых нам еще срать да срать… И самое страшное – никто толком не знает, как ее наладить, чтоб работала, как положено.
– Я не понял, товарищ генерал… – честно признался Краюхин.
– Я же сказал: никто не понимает… генерал запнулся – эээ, объясняю еще раз: в школе учат, будто бы очистные сооружения и есть решения проблемы. В школе учат, будто в огороде весь навоз целиком превращается в огурчики. И главное, в школе учат, будто бы жизнь всегда налаживается сама по себе, якобы законы природы работают без постороннего участия. То есть, по-научному говоря, пищевая цепочка на планете якобы замкнута в кольцо: червяк скушал твою какашку, червяка скушала птичка, птичку скушал ты, но отдал дань природе и покормил червяка. Но неужели червяк сможет съесть все твои какашки? Неужели червяк сам никогда не какает? Или птичка всю жизнь терпит? Все это сказки, но учить начинают с детства. Дети всегда верят в сказки, а все взрослые – бывшие дети. Вот и получается, что в сказки верят все. Но на самом деле, на удобрения расходуется очень малая