малышу, может быть, вы позволите мне помочь вам, – Сэм наконец решился предложить ей помощь, это было не так страшно, как ему казалось. – Если вы… Если не хотите, чтобы я… Есть люди, они смогут помочь вам, пожалуйста, Анна, они помогут вам и ребенку.
Сэм попытался посмотреть ей в глаза, но она не встретила его взгляда. Она сидела неподвижно, как будто закованная в кандалы, ее душа и сознание, не знавшие никогда свободы, не принадлежали ей и сейчас.
– Анна, вы могли бы привести своего ребенка на следующую нашу встречу? Может, я мог бы, если вы, конечно, позволите, заехать к вам и помочь?
– Помощь… Мама. Мама. Мария… Она меня любит, – Анна скривила губы в подобии улыбки, но все еще смотрела в никуда.
– Мария? Кто это? Это ваша мама или няня? Я помню, вы говорили, что вы плохо знаете свою мать, – Сэм замолчал, запутался в собственных мыслях и начал быстро перелистывать свой блокнот с записями по Анне, пытаясь найти пометку о матери Анны. Он точно знал, что ставил пометку и делал некоторые комментарии по этому важному поводу. Анна как будто не замечала его, она говорила с фигуркой, которая все еще была у нее в руках.
– Мария заботливая, – Анна снова прижала фигурку к груди и наклонила голову чуть вправо, – Мария – красивое имя. – Анна отвернулась к окну и произнесла чуть слышно: – Если бы у меня была девочка, я назвала бы ее Мария.
Сэм не услышал и пропустил эти слова, ему наконец удалось найти нужную заметку, и он делал какие-то новые записи в своем блокноте. Казалось, что карандаш скрипел по бумаге громче, чем Анна говорила.
– Анна, расскажите об отце ребенка, как вы познакомились? Он знает о том, что он отец? – Сэм внимательно смотрел на Анну, пытаясь поймать хоть какую-то эмоцию на ее лице, но оно оставалось неподвижным.
– Отец? – Анна вдруг подняла голову и уставилась на Сэма. Ее лицо изобразило озабоченность, было похоже, что она пытается что-то вспомнить, но ей это удается с трудом. – Я не знаю. Отец… – легкая ухмылка скользнула по уголкам губ. – Я знаю, что он за человек… – ухмылка превратилась в злобную гримасу отвращения, один Бог знает, что виделось ей в этот момент. Она снова говорила не с доктором, а в лучшем случае с фигуркой в своих руках: – Отец никогда не хотел знать о ребенке! Его не существует! – Анна вдруг сорвалась на крик, резко встала, подошла к окну и, чуть наклонившись вперед, прислонилась лбом к холодному стеклу, вцепившись одной рукой в отдернутый тюль. В другой руке она продолжала теребить фигурку. Закрыв глаза, она постояла так несколько минут, потом глубоко вздохнула и вернулась на кушетку.
Сэм решил больше не волновать ее сегодня и оставил болезненную тему семьи.
Остаток времени они говорили о разных вещах, которые, казалось, волновали Анну не меньше, чем семейные проблемы. Она жаловалась на то, что не может надеть кофточку с коротким рукавом на работу: ей холодно, кондиционер находится прям над