Такой древний старец. Помер, наверное, давно.
– Не-е. Это не то. Те вообще бессмертные.
– Да? Ну—ну. И чего отец?
– Отец, решив образумить меня, вернув во что бы то ни стало на путь истинного материализма, сказал: «Пока ты у нас ещё не успел вознестись в райские сферы, хорошо бы тебя заземлить. Слышал, есть одно чудодейственное средство, прекрасно помогает, ставит мозги на место. Если и оно не поможет, тогда будем лечить стационарно. Считаю, было бы крайне полезным для расширения твоего сознания, узнать чем пахнут солдатские портянки».
Мама – в слёзы: «А как же университет?» А отец: «Выбора у него нет. Иначе запихнут в психушку, и будет там в позе лотоса медитировать всю оставшуюся жизнь. Ничего, послужишь в армии, узнаешь, что почём, поймёшь, как это жить самостоятельно, без отцовской протекции, может, и захочешь вернуться на нашу грешную землю. Но чтобы о твоих сумасбродных намерениях я больше не слышал! Веришь – верь! Только для начала ответь себе на вопрос: „Был ли Христос христианином, Будда – буддистом, а Кришна – кришнаитом?“ И когда ты увидишь разницу, поймёшь, что религия – это подлог. Тебе станет ясно, что знамя великих вождей стало инструментом в управлении людьми. Как много раз бывало в истории, в тот момент, когда победа уже в руках, её нагло выкрадывали, буквально выхватив знамя из рук, и, возглавив движение, уводили в противоположную сторону».
Я пытался ему объяснить, как понимаю Бога. Он – источник всего сущего, причина всего, что есть, было и будет, и прибежище для каждого. Он в каждом атоме вселенной. Он – это и ты, и я. – «Ну что ж, тогда служба в армии станет проверкой истинности твоего намерения».
Мне не оставалось другого выбора. Я убедил себя, что это тоже необходимый опыт. И вот я здесь, в нормальном, здоровом коллективе. И направление тоже южное, только в другую сторону. – Он вздохнул, как показалось Роме, с некоторым сожалением. – Вот такая «петрушка».
Глава 26. Гибралтар
Сон, начавшийся в день призыва, продолжался, вступив в новую фазу романтических фантазий. Кругом красота, от которой захватывало дух. Дельфины разных видов и размеров, словно приветствуя моряков, передавая эстафету, торжественным эскортом сопровождали корабль.
– Ребята, смотрите! Это ж Геркулесовы столбы! Гибралтар! Край света! Вон, видите? – ошалело кричал Макаров.
В иллюминаторы, кроме волн, ничего не было видно. Все высыпали на палубу.
Опускающееся солнце, отражаясь от сине-изумрудных вод, слепило глаза. Проплывающая вдалеке гигантская скала, вздымаясь нерушимой острой вершиной к небу, надвигалась громадой. Впереди, закупорив выход из пролива, толпились облака. Слева над туманной дымкой возвышались горы Марокко, кожей ощущалось знойное дыхание африканского континента.
Величественная панорама, открывшаяся взору, создавала впечатление иллюзии происходящего, которое бывает только во сне. Прямо по курсу множество судов, танкеров и паромов сгрудилось в «узком горлышке» Гибралтара. Сжимая в объятьях берегов корабли, пролив готовился вытолкнуть