дружинники Харальда, словно плетью хлестнув этим именем по натянутым нервам Гейра. Забыв обо всем, молодой викинг даже опустил меч, высматривая в гуще атакующих своего заклятого врага, и едва не поплатился жизнью за эту беспечность.
Заметив эту краткую заминку, один из новоприбывших, чья одежда была куда богаче, чем у остальных, а рыжая борода, выбивавшаяся из-под шлема, была изрядно тронута сединой, одним прыжком покрыл разделявшее их расстояние и взмахнул топором, метя в образовавшуюся брешь. Опомнившись, Ингард неловко рванулся навстречу, стремясь извернуться, проскользнуть под летящей к нему смертью. Но, уже разворачиваясь и начиная свой маневр, он понял, что не успевает, опаздывает на какую-то жалкую долю секунды. «Один, я иду к тебе», – мысленно воззвал Гейр, будто наяву слыша треск ломаемых тяжёлым лезвием рёбер и уже практически смиряясь с неизбежным.
Однако вместо него успел Мард. Не имея времени придумать что-нибудь получше, он подставил под топор единственное, что было в его распоряжении в этот момент – собственное тело. И рухнул, содрогаясь в конвульсиях и захлёбываясь кровью, хлынувшей у него изо рта.
– Безбородый ублюдок! – глядя на заметно растерявшегося убийцу, прокричал побелевший от ярости Ингард ругательство, из-за которого, бывало, целые роды вырезали друг друга под корень, ища отмщения. – Да будешь ты добычей троллей!
Дружинник Харальда зарычал в ответ, оскалив гнилые зубы, и его глаза в прорезях шлема зло сощурились. Гейр выдержал этот взгляд – и вдруг вздрогнул, пронзённый внезапным узнаванием, как будто пелена спала с его памяти. Перед глазами Ингарда всплыло лицо матери, искажённое известием о гибели мужа, и стоявший напротив неё убийца, насмехавшийся над горем своей жертвы.
– Ты – Рагнавальд?! – выдохнул он, поражённый.
– Ты знаешь меня? – удивился дружинник.
– Ты убил моего отца, а потом и мою мать!
– И кого же из убитых мной ты называешь своим отцом? – издеваясь, с кривой ухмылкой поинтересовался Рагнавальд. – Их ведь было так много, что я давно уже потерял им счёт.
– Но, может, ты всё же вспомнишь конунга Вемунда из Мёри, которого ты сжёг заживо, побоявшись дать ему честный бой? – сузив глаза от переполнявшего его гнева, выдохнул Гейр. Рагнавальд задумчиво прищурился, пройдясь по фигуре своего противника цепким, оценивающим взглядом.
– Так ты сын Вемунда. А я всё ломал голову, кого ты мне так напоминаешь. Я-то был уверен, что выкорчевал всю его породу под корень, когда разделался с твоей матерью. Сигрид, кажется? Если бы ты знал, как она умоляла оставить ей её жалкую жизнь и что предлагала мне за это… – Рагнавальд мечтательно зажмурился и громко причмокнул.
– Ты лжёшь! – выкрикнул потрясённый этим циничным утверждением Ингард. Он чувствовал себя как человек, на спине которого вырезали кровавого орла; его зрение затуманилось, а пальцы задрожали, готовые выпустить забытый меч. Рагнавальд же, ждавший именно этого,