думала, он такой бескорыстный? Наивная. Этот бесполезный милашка заставит тебя отработать ночлег. Будешь подпевать ему на мосту.
– А ты? Ты тоже?
– У нее нет слуха, – махнул рукой Эрик. – И голоса. Местные чайки тонут, когда она поет.
– Говорила тебе, нам бы больше платили, чтобы я замолчала. – Надя нисколько не обиделась.
Так вот что он имел ввиду, когда сказал вчера, что спрячет ее у всех на виду. Гениально! Это утро, наконец, перестало быть хмурым, и Сара взглянула в будущее с оптимизмом. Она в безопасности, у нее есть ночлег, новые друзья и даже возможность заработать на еду. Что еще нужно, чтобы почувствовать себя почти счастливой?
Эрик вынес из палатки гитару, и после первой репетиции Сара засомневалась в возможности заработать. Дуэт из них получился странноватый: белокурый гитарист, который лупил по струнам, заботясь больше о громкости, чем о попадании в ноты, и черная панкерша, выводившая тихим голосом «All my troubles seemed so far away»17.
Но Эрика все это смущало меньше, чем Сарины разноцветные кроссовки. Тяжелых ботинок ни у кого не нашлось; продюсер принял решение, что солистка будет босиком и в рваных джинсах. Сара вяло попыталась отстоять джинсы (других-то нет), но стилистка с ножницами была полна решимости довести новый имидж своей клиентки до эстетической завершенности. Сарина майка с университетской эмблемой не пострадала только потому что ее было велено сменить на Эрикову белую с лямками.
Не помешало бы еще кольцо в носу. Но, не тратя времени на тонкую настройку образа новой уличной звезды, вся компания поднялась на мост.
Субботним утром он выглядел совсем не так, как вчера ночью. Под ярким солнцем, с выключенными фонарями понте Систо не напоминал больше пьяную тропу из музея в кабак. Большинство вчерашних молодых гуляк еще отсыпалось; мост заполнили туристы постарше и семьи с детьми. Сара засомневалась в соответствии своей нынешней внешности такой аудитории.
Зато ее партнер ни в чем не сомневался. Он усадил солистку рядом с собой спиной к ограде, сказал ей «Yesterday» и без всякого конферанса начал концерт. Роль Нади, как объяснил он по дороге, – иногда подходить и бросать в пластиковое ведерко, которым была прижата картонка с надписью «не хватает на пиво», несколько монет, чтобы стимулировать прохожих.
Однако, первый взнос сделала не Надя, а элегантная дама лет шестидесяти в шляпке, явно не туристка. Она шла в сторону Трастевере под руку с высоким брюнетом (сын, решила Сара), и остановилась напротив дуэта. Неизвестно, что ее больше тронуло – невыдающийся вокал, бурный аккомпанемент или их негармоничное сочетание. Дама дослушала песню, достала из сумки кошелек, вынула пятиевровую бумажку, протянула ее своему спутнику и что-то сказала, кивнув на ведерко. Сын не одобрил инициативу, но, выгуливая в субботу маму, не стал ей перечить, положил в ведерко пять евро. Наклонившись, он встретился глазами с Сарой – по его взгляду было понятно, что ее он тоже не одобряет.
Едва ли Эрик, самозабвенно колотивший по струнам,