«А вот проститутка такая-то свое лицо не скрывает!» – было уже слишком. Доказывать, что все планировалось совсем не так и не о том – было бесполезной тратой времени. Вместе с окончательным вычеркиванием меня из жизни семьи, матерью был запущен отвратительный процесс по лишению меня родительских прав.
Ольга вдруг замолчала.
– Выключите пока, – кивнула она в сторону диктофона. – У меня для Вас кое-что есть. Вот, – девушка протянула мне лист бумаги с распечатанным текстом. – Это отрывок из одной моей незаконченной рукописи. Для полноты картины, так сказать. Когда будете делать расшифровку – введете в текст.
– А не хочешь закончить? – спросила я.
– Нет, – качнула головой Оля. – Не хочу. И не знаю, возьмусь ли когда-нибудь снова за эту работу. Слишком больно давалась в ней каждая строчка.
Вот этот текст:
«Больше всего я жалела о том, что не забрала с собой ребенка в тот день.
– Никогда, ты понимаешь – никогда! – как сумасшедшая, повторяла я. Мне не хотелось жить. Во имя чего? Во имя какой идеи можно поставить на кон глаза своего ребенка? Любовь своей дочери?
Осознание пришло с разлукой. После выхода сюжета «Любовь за деньги» в ЧП расследовании, мама запретила мне появляться на пороге ее дома. Запретила появляться там, где жила моя дочь.
Помню тот вечер. Машка – на моих руках, жмется ко мне и боится уснуть. Ей два с половиной года. Она все понимает. Знает: если уснет – мама исчезнет.
Бабушка – моя мать – ходит из комнаты в комнату, на ее лице – смесь бешенства, отчаяния и скорби. Мне стыдно, мне страшно. И я не знаю, как быть.
Внутренний голос кричал: «Хватай дочь и беги!». Но другая часть меня слабо протестовала: «Куда? В ночь? В холод? В неизвестность?».
В два часа ночи за мной приехала Юлька. Дочь все же заснула. Я последний раз посмотрела на нее, такую красивую во сне, мельком взглянула на маму и – ушла. Помню, как больно хлопнула закрывшаяся за мной дверь.
Мы ехали в деревню. Не знаю, что было бы со мной, если б в те дни не рванула туда. В деревне ждал Женя. Увидел – перепугался. Что осталось от смелой, отчаянной девочки, какой я приехала сюда полгода назад? Разве что только отчаяние…
– Успокойся, – просил меня он, пока разливал чай по стаканам. – Сама знаешь, ничего просто так не бывает.
Меня трясло, и не было сил говорить.
– Оля, – снова продолжил он. – Жизнь не закончилась. Подожди до весны, заберешь дочь, как станет теплее. И что все-таки там случилось? Я не смотрел.
– Нормально все, – ответила за меня Юлька. – Просто Олька узнала, что такое ЧП.
– Грязью облили… как тебе фраза: «А вот эта проститутка свое лицо не скрывает!»? Сволочи. Да ладно мне такое услышать – а каково маме моей? – наконец, заговорила я. И, как прорвало: – Ты представляешь, два дня сюжет о книге снимали, хорошо все так, смотрели так ласково, а в третий