не танцевала я ни с кем ни у какой чайной.
– А потом вчистили за троллейбусом до остановки, будто из «Чайной» за вами погнались, и бег ваш тоже был сродни танцу. Лично я завидовал.
Магницкий неотрывно смотрел на Пуму. По его логике, она должна сейчас предъявить алиби, где была и что делала в воскресенье, например, ходила с мужем в кино. К мужу он претензий не имел до недавнего времени, только к долговязому блондину, с которым Лариса выглядела намного счастливей, чем с ним, Виктором Магницким.
Однако Пума оправдываться не желала:
– Ошибаешься, ничего такого в помине не было.
– Ладно, проехали, – согласился Магницкий, – извини, мне пора.
И вышел из института. Пума семенила рядом, и это было удивительно, ведь прежде на улице она не любила ходить парочкой, тем более в центре, где пруд пруди всяческих знакомых мужа и свекрови. А тут идёт, смотрит на полном серьёзе и говорит:
– Возьми меня замуж, миленький.
– Ты вроде бы замужем у нас.
– Я разведусь, миленький. Возьмёшь?
Странно. Уж точно не видел её столь умоляющей просительницей. Будто не Пума вовсе. Да и не Лариска, та ничего тоже не просит, а эта просто умоляет подобрать её, иначе вот-вот затопчут.
– А вдруг потом брошу?
– Муж обратно примет, он любит.
– А ты?
– Я тебя люблю, миленький.
Магницкий укоризненно посмотрел мимо. Зачем сейчас-то? Счастливая парочка танцует под дождём, ничем её не остановить. Бесполезно.
– Знаешь, пожалуй, нет, не возьму. Извини, не могу, от природы очень впечатлительный.
Отнял руку и быстрым, ускоряющимся шагом побежал вперёд, куда глаза глядят.
Через две недели Пума неожиданно для всех уволилась из института по собственному желанию.
Только через полгода, когда Магницкий сам ушёл из науки на производство, где обещали дать квартиру, однажды, пребывая в каком-то безнадёжном состоянии, рискнул позвонить с уличного автомата к ней домой. Трубку взял мужчина.
– Позовите, пожалуйста, Ларису.
– Она здесь не живёт, – сказал голос, как показалось Виктору, обиженным тоном, причём на него, Виктора, обиженным, вроде он в том виноват, – и вообще давно уехала из города.
Раздались гудки.
«А где живёт?» – спросил себя Магницкий, прекрасно, впрочем, понимая, что существуют на свете вопросы, на которые не стоит искать ответы. Зачем звонил – сам не знает. Ну, подошла бы, сказала своим удивительным голосом: «Ал-ллё», – о чём говорить? Ауфвидерзейн, либэ фройлейн! Что в переводе на русский означает, что однажды пришло ни с того ни с сего весёлое счастье, обняло за плечи, прижалось, а он взял да прогнал его прочь, и счастье ушло. А жизнь превратилась в обычное существование.
ЧАСТЬ 2. Домик в центре с девушкой и собакой
1. Один дома
Шесть лет спустя
Он попробовал раскачаться, чтобы выбраться из старой кровати с провисшей сеткой, но сразу стукнулся об пол и открыл