Северный флот с многочисленными проверками. Видно, то уважение и гостеприимство, с какими командование флота встречало и провожало «дорогих московских гостей», существенно затрудняли их способность видеть очевидное.
В Москве, в Управлении подводного вооружения, некому было заниматься вопросами боевого применения торпедного оружия. Группу боевой подготовки, которая занималась этим, сократили и вместо нее создали группу по разделке и реализации драгоценных металлов. Заместителя главнокомандующего ВМФ по вооружению это устраивало. В условиях рыночной экономики интересы реализации драгоценных металлов для него были важнее интересов боевой подготовки флотов. Этот начальник и его подчиненные, скорее всего, думали не о боеготовности флотов и кораблей, а о том, как быстрее распродать флотское имущество. Заместитель главнокомандующего ВМФ по вооружению с экранов телевидения с важным видом часто рассказывал нам о том, как тяжело было поднимать со дна Баренцева моря затонувшую подводную лодку «Курск». Но адмирал забыл проинформировать телезрителей о том, что К-141 «Курск» оказалась на грунте во многом благодаря его личной служебной деятельности. Это в его Управлении сократили группу боевой подготовки, которая обязана была непосредственно контролировать боевую выучку личного состава на подводных лодках. Это его Управление, без разрешения главнокомандующего ВМФ, проводило на Северном флоте контрольные испытания аккумуляторной батареи торпеды УСЭТ-80 в августе 2000 года, после того как с представителями завода «Дагдизель» в 1999 году были подписаны официальные документы об окончании этих испытаний. Это в его управлении согласились с тем, что на контрольные испытания торпеды в море вышли неподготовленные офицеры.
Зная о безобразиях в организации боевой подготовки, которые творились в московских управлениях ВМФ, можно ли удивляться тому, что на флотах таких безобразий было в несколько раз больше?
Вернусь к трагедии экипажа «Курска». Многим казалось, что причину катастрофы АПЛ установят без каких-либо затруднений. У членов правительственной комиссии для этого было все необходимое. Затонувшую подводную лодку подняли на поверхность, на борту АПЛ нашли чудом сохранившиеся важные служебные документы, на берегу имелась вся необходимая техническая документация. И все же благодаря усилиям чиновников точных причин катастрофы К-141 «Курск» комиссия не установила. Дело не в том, что на дне Баренцева моря остался 1-й отсек подводной лодки, и у правительственной комиссии не оказалось главного элемента доказательной базы. Дело совсем в другом.
В советское время при расследовании катастроф и аварий кораблей главным было не установление причин происшествия, а то, кто будет назначен виновным. Именно назначен, а не установлен. Корабельный устав ВМФ был написан так, что во всех случаях главным виновником являлся экипаж корабля. Виновников находили также среди неугодных для Москвы лиц командного состава