И вот “слух” коснулся меня. Я тоже оказался “врагом народа”…Я был как в тумане, голова была словно набита ватой – хотя меня пока никто не тронул даже пальцем. Ранее, и 10 и 15 лет назад я много раз бывал в разных страшных переделках. Во время боя, когда рядом оказывались раненые, падали замертво те, кто минуту назад бежал вместе со мной в атаку, всё это я воспринимал как само собой разумеющееся, эти неестественные события я списывал на войну…
Куда меня привезли, я не знал. Адрес своего пребывания я выяснил позднее: эта была тюрьма предварительного содержания. Когда меня «сунули» в переполненную камеру, я почти сразу же обратился к человеку, который был рядом со мной:
– Где я? Кто вы?
Он мне ничего не ответил, только отодвинулся от меня, как от прокажённого. Некоторые обитатели камеры взглянули на меня с недоверием, большинство сокамерников вообще не обратило на меня внимания.
Моё тело стало окутываться спёртым воздухом камеры. Лёгкие заполнялись остатками кислорода, который ещё не был использован людьми. В камере находилось явно больше арестованных, чем она могла “обслужить”.
Начало не предвещало для меня ничего хорошего. Трудные уроки жизни давали мне некоторую закалку. Но сейчас мой природный инстинкт подсказал: будет очень трудно, я подвергнусь мучительным испытаниям. Это в дальнейшем подтвердилось со страшной силой, такой, которую я даже предугадать не мог. Этой силе я ничего не мог ни противопоставить, ни увернуться, ни спрятаться. Я был ограничен в своих действиях. Только стиснув зубы, мобилизовав свою волю, я как-то продолжал своё жалкое бесправное существование…
Было раннее утро. Я всё ещё стоял около двери камеры. Вдруг один из обитателей камеры поднялся со своего тесного места, (его пристальный взгляд перед этим долго изучал меня), кивнул мне доброжелательно и рукой указал на место рядом с собой. Место это нельзя было назвать шикарным: рядом стояла параша с нечистотами. Как я потом заметил, хорошие места принадлежали бандитам и другим отбросам общества.
Когда я входил в камеру, невольно обратил внимание на то, как надзиратель что-то шепнул одному сокамернику, стоявшему около двери. Позже я понял: он сказал, что я – “враг народа”. Так уголовники получили информацию обо мне. Надзиратели выполняли инструкцию в полном объёме.
Пока садился на указанное мне место, взглядом окинув всех сокамерников, я сразу нашёл среди них своих товарищей по несчастью – их было три человека. Их выдавал внешний вид: лица были в синяках, и сидели или лежали они все около зловонной параши. Уголовники имели вполне приличный вид. По крайней мере, ни у кого из них не было на лице каких-либо ссадин или кровоподтеков…
Перед тем, как конвоиры подвели меня к камере, я был допрошен. Допрос, непродолжительный, состоял только из некоторых общих вопросов: имя, дата рождения, место рождения, место жительства, места работы и занимаемые должности. Какого-либо обвинения мне не было предъявлено. На мой естественный вопрос о причине моего задержания ответа не последовало.