переворотов! – рявкнул Сигизмунд Сигизмундович. – Это придумала эта английская… журналистка.
– Я ничего не придумывала, – спокойно заявила я. – Я отвечала представителям органов на заданные вопросы. Интересовались моим мнением.
– Да, у нас в газетах строились такие версии, – заявил один журналист. – И в Интернете шло бурное обсуждение. Большинство граждан склонялось к версии переворота, который планирует Доброчинский.
– Чтобы устроить переворот, нужна поддержка народа, – сказал депутат. – А откуда она у Доброчинского?
– Так он жил в Англии в мире иллюзий. Оторвался от российской действительности. Думал, что его тут все ждут с ведрами, – заявило милицейское начальство.
– Покажите, пожалуйста, ведра, – загалдели журналисты.
Сигизмунд Сигизмундович объявил, что ведра никому показывать не намерен и отвезет их к себе домой.
– Ведра – национальное достояние, и они отправятся в Эрмитаж! – встрял чиновник Петр Ильич.
– Нет, все-таки лучше в Управление, – решило милицейское начальство. – У нас сохраннее будет.
– Что? Частная собственность нашей семьи? – заорал Сигизмунд Сигизмундович.
– Ведра подарены государству Российская Федерация вашим братом, – напомнил Петр Ильич.
– Еще не подарены, – ехидным тоном сообщил Сигизмунд Сигизмундович. – Брат ожидал какой-нибудь подлянки и подстраховался. Да, он официально ввез их в страну – можете связаться с таможней и уточнить. Или мисс Тейлор подтвердит.
– Я не видела, какие документы он оформлял и подписывал в Пулково, – заявила я. – Слежка за вашим братом не входит в мои обязанности. Тем более я в это время сама заполняла декларацию. Но могу подтвердить, что в Англии присутствовала только при официальной передаче коллекции моего дяди Ричарда Воротынски. Она точно передана Российской Федерации. Все условия, поставленные моим дядей, государство Российская Федерация выполнило. Он передал коллекцию, и мы оба присутствовали при ее упаковке. Документы о передаче коллекции Ричардом Воротынски я видела и держала в руках. Во время той процедуры о ведрах Доброчинского даже не вспоминали. И паковали их отдельно. Я их вообще не видела, только коробки.
– То есть их могли пока и не передать? – тихим голосом спросил у меня Петр Ильич, бледневший на глазах.
– Могли, – кивнула я. – Я не знаю. Меня интересовала коллекция крестов. Именно из-за нее ко мне обратился дядя. Именно из-за нее я летала в Москву и встречалась с вашим Очень Большим Чиновником. Ее передачу я освещаю в «Зарубежном репортере» от и до. Ведра Доброчинского – побочная информация, и, насколько мне известно, ценность этих двух коллекций (если так можно именовать ведра) несоизмерима. Кстати, экспертиза ведер проводилась? Это вполне может быть новодел. И сплав какой-нибудь, а не серебро.
Кто-то из журналистов хихикнул. Потом хихикнул кто-то из представителей органов.
– Опять Борька всех надул, – послышался голос из чиновничьих рядов.
– И людей не пожалел,