и голуби” снимал, народное кино?» – «Ну, да, тогда придется задействовать в рекламе жену и дочку». Третья версия: «А если Германа?» – «Да, ну, его, пока снимет эту рекламу, вся колбаса стухнет». Дальше интереснее: следует вопрос о Дыховичном. Увы, ответа не расслышала, что-то типа «молодой еще».
Октябрь
Прочла у Д. Самойлова в «Болдинской осени» – это про меня! Да про всех «алкоголиков» письма:
Какая это радость – перья грызть!
Быть хоть ненадолго с собой в согласье
И поражаться своему уму!
«Перед киносеансом» («Три музыканта и моя Марусечка»), реж. Ю. Погребничко, Театр «ОКОЛО».
Очарование. Что там «Чикаго»! На «Чикаго» можно себя с понтом почувствовать настоящими американцами, как бы на Бродвее. Хотя все равно – совок, калька. А настоящий мюзикл, русский – у Погребничко, где звучат мелодии 1950-х – «В парке Чаир», «Утомленное солнце», «Хризантемы», «Марусечка», где каждый бывший советский человек может почувствовать себя человеком с корнями и собственным менталитетом. И навспоминаться всласть.
«Под кроватью» (по рассказу Ф. Достоевского «Чужая жена и муж под кроватью»), реж. М. Левитин, Театр «Эрмитаж».
Смешно! Сначала Левитин ставил спектакли про Дон Жуана и Казанову, легендарных любовников. Теперь – про старого обманутого мужа. Причем, с состраданием к нему одному, сыгранному даже трогательно А. Пожаровым. Его герой говорит: «Сначала сам мужей обманывал, а теперь сам пью чашу…» Вот и квинтэссенция. В остальном это спектакль – провокация (выйдя на поклоны, Левитин сделал зрителю «нос» рукой – вот вам!). И зритель, и критик не знает, как реагировать. И. Алпатова раздраженно написала, ничего не поняв, но раздраконив. Спектакль, как обычно у Миши, хорошо придуман. Не во всем доделан. Это Достоевский, пропущенный через фантастический реализм Гоголя. Это такой «Лев Гурыч Синичкин». Смешная комедия положений, водевиль в ритме канкана. И самое главное – должно быть гомерически смешно, надобно смотреть и вспоминать себя и то, как порой смешны бывают люди в нелепых ситуациях. Но смешно не гомерически. Играют тяжело, не канканно.
Ясно, что Миша увлечен масками, клоунадой, где все просто.
Всех раздражило начало. Молодой человек в картузе медленно-медленно вышагивает на середину сцены, останавливается, молча поворачивается, долго елозит под пальто в районе причинного места, потом достает часы-луковицу и смотрит, который час. А. Ковальский, до патологии похожий внешне на В. Гвоздицкого, делает это плохо по внутреннему состоянию. Я только задним числом поняла, что это обманутый любовник, который хочет застукать любовницу, и в нелепой ситуации пытается держаться с достоинством. Отсюда медлительность. А рядом обманутый муж – в другом ритме и темпе, который мечется, как собачонка в истерике, сходство с которой добавляет меховая смешная доха.
Точный В. Дашкевич с мелодией-шлягером. Хороший Д. Боровский. На сцене часть каменного парапета набережной