фигурки молодые, обнимающиеся, беременные, на костылях, стареющие…
Короче, жизнь идет, время стоит, а М. ждет. Агеев хорошо подметил это стоящее на месте время, это великое ожидание, перемешанное со страхом человека, который боится опозориться, и хвастовством человека, который талантлив, но недоласкан, недополучил свое, заслуженное. В текстах-парадоксах Т. Бернхарда – просто-таки повторы мыслей А. В. Думаю, это и было решающим аргументом для Агеева. Надо посмотреть пьесу.
Не помню, чья мысль, М. или моя: истинный художник должен быть полностью безумен. Только трусом художнику быть нельзя. М., естественно, в финале умирает не понятый и никого не дождавшийся. Мне не хватило определенности позиции режиссера. М. часто смешон, жестоко пародиен. Но я должна понимать отношение А. к этому. Он мне, зрителю, неприятен, но я должна понимать, почему: потому что гений – всегда гад или потому, что я, филистер, не способен понять его идеи. Или и то, и другое сразу.
«Трансфер» М. Курочкина, реж. М. Угаров, Центр драматургии и режиссуры А. Казанцева.
Трансфер (по словарю) – перевод иностранной валюты или золота из одной страны в другую, передача права владения ценными бумагами или акциями от одного лица другому.
Пожалуй, Миша – самый серьезный, если брать во внимание цель высказывания, «молодой режиссер». Любопытная пьеса – про путешествие героя к отцу в тот мир и в ад. Правда, к финалу много декларативности. Такая пародия на «Сталкера» Тарковского.
Придя в ад, герои всматриваются в зал. Кто-то говорит: вы думаете, что это ад, да нет, это не здесь. Смех в зале. Главное в героях – не успев родиться, они уже устали. Чувства будто в консервированном виде. Замечательный персонаж – гид по аду: несокрушимое самообладание. У М. Захарова – свое представление об аде, по виду похожем на белый вокзал в стиле модерн. У этих – свое, кстати, более оптимистичное: место, где можно жить. Попытка связать времена. Поэтому вставной монолог Тети будто взят из «Пяти вечеров» Володина и Михалкова: та же извиняющаяся, но гордая скороговорка. Встреча отца с сыном – будто из хуциевского фильма «Мне двадцать лет» (более известен, как «Застава Ильича»). Сын, бесчувственный и равнодушный человек, все-таки надеется на душевный разговор. Но он не получается. Получается идейный спор перестроечных коммунистов и демократов. Конфликт поколений.
Сюр – женщина отца в аду маленькая девочка. От такого решения дух захватывает. Но в этом нет пошлости. Подчеркнута нелепость жизни. В общем, тяга к общению, пусть к спору у поколений есть, но говорить, в сущности, не о чем. «Байка в эльсинорском ключе». «Жизнь самотеком». Вывод героя, вернувшегося из ада: «Лучше бы не ходил». Да нет, все-таки хорошо, что сходил. Вернул, по крайней мере, себе способность сочувствовать. Пробудился, как мальчик Кай, оттаял. Суть – попытка идентификации, это единственная тема и идея, которая может спасти поколение от бессмысленного потока выпекаемых спектаклей.
Названные спектакли мне любопытны и дороги как раз тем, что