Акоп Мелик-Акопян (Раффи)

Самвел


Скачать книгу

притворно дружественному разговору: – Слышишь, Месроп, дядя мой Ваган возвращается, Самвел едет его встречать… Поднимем кубки и пожелаем Самвелу счастливого пути!

      Месроп, занятый шутливой беседой со стариком Арбаком, не сразу расслышал Саака. Партев повторил свой тост.

      – Выпьем, выпьем! – ответил Месроп и обратился к певцам: – Спойте нам новую песню.

      Они спели песню о ночном посещении Вахагном золотого чертога Астхик, стоявшего на вершине горы Астхонк:

      Померкло солнце. Ночь темна.

      Над тихою рекой

      Рассыпал бог земного Сна

      Дремоту и покой.

      Волны полночной перекат

      Чуть слышен в тишине,

      Чтоб забытье речных Наяд

      Не нарушать на дне.

      Не слышно камышей ночных

      Над сонной Арацани, —

      Тяжелый Сон у водяных —

      Пусть мирно спят они.

      Лес, не шумя листвой, стоит,

      Как вымер тихий мир.

      В замшелом гроте крепко спит

      Парик – лесной Сатир.

      Молчат земля и небосвод,

      Повсюду тишина.

      Трава и гладь прохладных вод

      В объятьях томных Сна.

      И только на горе Астхонк

      Богине спать невмочь

      И слышит тяжкий долгий стон

      Отзывчивая ночь.

      Богиня мечется, томясь,

      Покров ее измят,

      А пламя глаз летит, стремясь

      В далекий Аштишат.

      Вдруг задрожал, трясясь, Тарон,

      Объял все души страх.

      Гром загремел со всех сторон,

      В лесах и на горах.

      Светловолосый то Вахагн

      Рукой богатыря

      Потряс, как грозный ураган,

      И горы и моря.

      Богиня дрогнула, бледна,

      И грусть сошла с лица,

      Когда почуяла она,

      Что Витязь у дворца.

      Мир снова погрузился в Сон,

      Земли спокоен лик, —

      Умолкнул Витязь, заключен

      В объятия Астхик.40

      XIII. Обстоятельства усложняются

      После обеда гости снова перешли в залу. Для них здесь был приготовлен шербет и другие прохладительные напитки.

      Слуги беспрестанно входили и выходили; у дверей же неподвижно стояли вооруженные телохранители Саака и Месропа.

      Княгиня Мамиконян теперь совсем развеселилась и ласково занимала гостей. Она даже разговаривала и шутила с Месропом, на которого прежде не обращала особого внимания. Она считала его невидным дворянином, кто с крыши своего невзрачного замка может обозреть границы всех своих владений.

      Старик Арбак тотчас же после обеда незаметно исчез.

      Самвел был по-прежнему мрачен. Не будь гостей, он следом за своим дядькой охотно бы удалился к себе, чтобы дать покой возбужденному, сердцу. Он сидел в отдалении, прислонясь к спинке дивана, и, казалось, дремал. Но его отяжелевшая голова была в ужасном смятении. Помимо его воли, гости подняли заздравные кубки с вином и