Русско-турецкая война: русский и болгарский взгляд. 1877-1878. Сборник воспоминаний. Коллектив авторов

[216], сражался во главе чет в Сербо-турецкой войне (1876)[217] и в Русско-турецкой Освободительной войне 1877–1878 гг. После освобождения – околийский начальник в Сливене (1881–1885). Включился в движение за объединение[218], назначен начальником ополчения и отправлен на охрану границы с Турцией. Позднее участвовал и Сербо-болгарской войне[219]. В последние годы своей жизни обосновался в Русе, где умер 22 февраля (нового стиля) 1918 г.

      Предлагаемый вниманию читателей отрывок посвящен деятельности П. Хитова при наступлении русской армии летом 1877 г., во время перехода Передовым отрядом И. В. Гурко Балканских гор. Особое внимание уделено взаимоотношениям между болгарским и турецким населением. Воспоминания П. Хитова сохранились в нескольких версиях, хранящихся в Болгарском историческом архиве Национальной библиотеки им. свв. Кирилла и Мефодия. Записаны в 1868–1869 гг., позднее – дополнены. Первая публикация состоялась после литературной обработки Любеном Каравеловым в 1873 г. Настоящий отрывок публикуется по следующему изданию: Хитов П. Как станах хайдутин. София, 1982. С. 260–283. Перевод с болгарского Н. С. Гусева.

      ИЗ БУХАРЕСТА Я ОТПРАВИЛСЯ В ГАЛАЦ[220], там встретился с Рафаилом Танасовым, спросил его о ребятах – есть или нет. Он сказал, что были, отправит кого-нибудь на их поиски. Я ему сообщил, что буду у Петра Софийского на постоялом дворе. Если он найдет парней – пусть отправляет туда. Рафаил, знавший все, что творится, вечером пришел на постоялый двор и сказал мне, что его ребята – около 60 человек – отправились в село, но он отправил им весточку, в которой приказывал вернуться. А после того стал усмехаться и говорить, что в этот раз наши дела не походят на наши дела ни в 1875 г., ни в прошлом 1876 г., что сейчас, когда придут казаки, мы будем свободны.

      – Кто знает, – ответил я ему, – это не наше дело, как Бог даст.

      Спустя три дня в Галац притащилось едва 5 человек из ребят, поскольку они уже ушли к Ивану Амуджате, в 1876 г. бывшему с дедом Желей[221]. В тот день, когда пришли ребята, был пароход после обеда. Как только мы поднялись на борт парохода, он отправился из Галаца в Браилу, мы смотрели вниз: по Дунаю со стороны Реги, по дороге вдоль берега, поднимая облако пыли, проскакала конница, направлявшаяся по дороге к Галацу, конца ей не было видно!.. Было ясно, тепло, все, кто находился на пароходе, обратили свои взоры назад, где подымала пыль и шла русская конница. Но вскоре пароход повернул, и уже ничего не было видно.

      Тогда я возрадовался и крикнул ребятам:

      – Вот вам, ребята, нет уже обмана, Россия придет!

      Мы с нетерпением ждали прибытия в Браилу. Сошли с парохода, и в тот же вечер мы с дядей Желей и 16 нашими парнями сели в поезд – и вот на другой день мы в Бухаресте. Я – сразу к господину Паренсову[222]. Нашел его и сказал, что у нас есть уже до 60 парней. Он быстро мне ответил:

      – Хорошо! Потому что наши прошли в Румынию.

      Я ответил ему уже по-русски:

      – Мы с парохода видели идущую к Дунаю конницу.

      Паренсов, веселый-веселый, сказал мне составить