какая-то птица, ухнули совы, носящиеся между деревьями, коротко затрещало, смолкло, затрещало опять. Блажь завозился, видно было, что ему до смерти хочется курить, и Полоз ткнул его ногой. Блажь замер, в темноте только блестели его глаза.
Время тянулось медленно. Полоз старался всеми силами вытряхнуть из головы тяжелые мысли, но, против воли, все стояло перед глазами лицо Вохи. Нет, не с белыми бельмами на месте глаз, не с разорванной до костей спиной. Он видел его таким, каким помнил в Белояре: всегда спокойным, сосредоточенным, неуклюже улыбающимся шуткам Свята. На душе было гадостно, мерзко. Можно сколько угодно придумывать причины, говорить себе о том, что Воха и так доживал последние минуты, и Якут был прав, и нести его дальше было бессмысленно. Но не Якут нажал на спусковой крючок. Ты. И тебе теперь с этим жить. Поставишь себе зарубку – по-живому. А сколько у тебя уже этих зарубок? Десяток? Больше? Все! Недаром говорил тогда капитан Михальчев, после первого твоего рейда на забытой теперь войне: «Забудь, Полоз. Вышел с маршрута, отстирался, и все, что было, забудь. Где прав, где виноват – все там оставил. Будешь думать, в голове гонять – свихнешься, и спишут тебя как отработанный материал». Вот он и забывал. И броня росла, крепкая, как у броненосца какого-то, чтоб на всю жизнь хватило.
Треск он услышал сразу. Короткий тычок в бок Святу – просыпайся. В темноте, на ощупь, нашел свой автомат, переключил на стрельбу короткими отсечками по три патрона. Кто-то большой. Идти старается тихо, осторожно. Остановился у ямы, принюхался. Зарычал негромко, недовольно, угрожающе. Пошел в обход. На другой стороне ему ответил такой же рык. Значит, двое. Вывороченный с корнем кедр, давший им убежище, защищал от нападения, но если зверь догадается прыгнуть сверху – сомнет. Самое время выкатиться вбок, ударить выстрелом, пока пробует лапой хлипкий накат, ставит, отдергивает, примеряется, как бы половчее забраться внутрь вкусной консервы.
– Давай!
Свет мощных фонарей вырвался на свободу, ударил по глазам хищника. Зверь взревел, отступил назад, давая возможность Полозу и Блаженному выбраться из-под укрытия. Оставаться в яме не было смысла, Полоз выстрелил на звук, откатился. Сразу за ним вывалился Свят, раздирая темноту светом.
Три ствола слаженно ударили по зверю. Раздался короткий визг, тень перемахнула через поваленное дерево и исчезла.
– В круг! – скомандовал Полоз.
Нестер и Якут выбрались наконец из укрытия, присоединились к отряду. Спиной к спине, ощетинившись оружием. Зверь бесновался где-то поодаль, ломая валежник.
– Попали?
Свят перевел дыхание, вглядываясь в темноту.
– Не знаю.
– А где второй? Я слышал…
Свят не успел договорить. Оскаленная морда возникла прямо перед глазами, и Свят дал очередь в мешанину темной шерсти, лап и клыков. Но вместо рухнувшей туши перед глазами промелькнула вспышка, и враг исчез.
– Фантомы! – закричал Блажь и выстрелил в темноту.
– Отставить, не стрелять!
Полоз закрутил головой, пытаясь выхватить из наскакивающих