поговорила с одной из таких девушек-промоутеров возле метро и всё узнала: работа по вечерам, три раза в неделю по нескольку часов. За день, не во вред учёбе, можно заработать двести рублей.
По пятницам в агентстве проходило собеседование. Надежды, что возьмут, у Алёны было немного – если только закроют глаза на три месяца, оставшиеся до совершеннолетия. Не закрыли: очень коротко стриженный молодой человек в лазурной рубашке и узеньком ядовито-лимонадном галстуке вежливо посоветовал ей зайти через те самые три месяца. Ну и ладно, – решила Алёна, – подождём.
О том, что не удалось поглядеть на фонтаны, она не жалела: была уверена, что Антон позвонит ещё раз, и ещё – сколько будет нужно. Алёна уже подписала его номер в телефоне как «Антон-2», – номер первый, исключительно по времени знакомства, был у одногруппника. Ну, а если не позвонит, так можно съездить и с Наташей…
В субботу Алёна забыла о фонтанах, агентствах и звонках. В общежитии был праздник: отмечала день рождения Таня – одна из соседок по номеру, четверокурсница.
«Сейшн» устроили в номере напротив, в такой же большой комнате, как и та, где жила Алёна. Собралась большая часть четырнадцатого этажа, и с других набежали гости; многих Алёна видела впервые. На трёх кроватях уместилось человек пятнадцать, из соседних комнат натащили стульев и табуреток – и старых, деревянных и скрипучих, и новеньких пластмассовых. Ребята, которым не хватило места, уселись на полу, постелив одеяла, и компания стала похожа на цыганский табор.
Алёна, Наташа и Галя сидели рядом, вмятые друг в дружку, как помидоры в банке. Стол, отодвинутый в угол возле окна, был заставлен угощениями. Кто-то протянул Алёне бутерброд с ветчиной и кирпичик томатного сока с торчащей трубочкой. Алёна благодарно кивнула и огляделась: много незнакомых! Словно открыла новую пьесу на титульном листе, где перечислены действующие лица, но ни о ком пока ничего не известно. Хотя сразу понятно, кто главная героиня, – Татьяна, маленькая, пёстро одетая и громогласная.
– Кто будет соседок обижать или спаивать, тот поимеет дело со мной! – объявила она и раздала соседкам по банану. Тут же два парня под аплодисменты и выкрики внесли шампанское и аккуратно, с хлопками, но без летающих пробок, открыли бутылки. Вино, пенясь, хлынуло в протянутые кружки: опытные люди брали их на вечеринку с собой. Подруги об этом не знали, и им передали бумажные стаканчики.
Когда шампанское закончилось, большая часть народа вышла в коридор покурить, остальные, перебивая друг друга, заговорили об учёбе, о компьютерах, о футболе. Таня сняла с гвоздя гитару, и худющий бледный парень забренчал на ней какую-то наркоманскую муть: «Дом вечного сна, крематорий. У-уу, дом вечного сна, крематореей…»
– У тебя гитара расстроена, – сказала Алёна, дотерпев до конца. Парень, не возражая, отдал ей инструмент, хозяйка комнаты нашла в столе камертон.
– Спой что-нибудь, – попросила Таня.
– Я не умею, – ответила Алёна, подкручивая колок. – Ни играть, ни петь, только настраивать.
– Жаль…
По