На хрена засветились? Кому захотели о себе напомнить? Мусорам? Чтобы они о вас не забывали? Вам этот головняк нужен? Или гуси улетели, когда эту биксу увидели? [1]
– Это все она, – промычал Лопоухий. – Гадом буду, она…
– Она нас… – Кактус задумался, подбирая нужное слово, – приворожила!
– Да, Иван Захарович, – тут же поддакнул Лопоухий, – она как начала сладким голосом…
– Не гони пургу! [2]
– Мы с Кактусом, как заговоренные… Гадом буду! Даже не в курсах, как так могло получиться…
– Зато я в курсах! – рявкнул старший, но тут же успокоился и произнес в задумчивости: – Без этой стервы, думаю, не обошлось. Серега один бы не потянул. Все беды в этой жизни от баб…
– Да, Иван Захарович, – тут же поддакнул Лопоухий. – Все зло от них.
– И о чем думал господь, когда создавал Юлию Смирнову? – произнес Кактус.
– Да господа там и близко не было! – расхохотался тот, кого именовали Иваном Захаровичем. – Отвернулся господь, отвлекся, и тут сразу же за дело взялся дьявол.
– И Смирнова свалилась на наши головы, – сказал Лопоухий.
– Что прикажете, Иван Захарович? – спросил Кактус.
Старший задумался. Думал долго, потом хитро усмехнулся и заявил:
– Пока ничего не предпринимать. В отношении Смирновой. Работать только с Татариновым и остальными участниками комедии. И посмотрим, как Юленька выкручиваться будет. И что предпримет. Интересно, что этой биксе может прийти в голову?
– Этого не знает никто, – вздохнул Кактус. – Ну если только дьявол, который и закладывает ей туда мысли.
– Поразвлечься желаете? – спросил Лопоухий.
– Да, что-то я заскучал в последнее время…
Глава 1
Мы с Сергеем возвращались из Финляндии. Он был там по делам фирмы, я – по своим журналистским. В свое время мы и познакомились в этой стране, когда я отправилась за очередной «сенсацией»: делала репортаж о финских свалках, вернее, наших гражданах, забирающих оттуда брошенный северными соседями хлам, а потом толкающих его в Питере. Сергей как раз и оказался одним из таких товарищей.
Он начинал как волк-одиночка. Возил спиртное и сигареты вместе с толпами питерских «челноков», набивавших чартерные автобусы и плюющих на норму тех лет: литр водки, пятнадцать литров пива, блок сигарет. Серега рассказывал, как мучимые жаждой финны встречали эти автобусы на автовокзале, где высаживали пассажиров из Питера. Поскольку «челноки» всегда брали товара больше нормы, установленной финскими властями, то каждый раз по приближении к границе гадали: какая сегодня смена на финской таможне? Иногда удавалось провезти и по десять бутылок водки. А иногда, в одну особенно мерзкую смену (из-за некоей финки, по всей вероятности, очень не любившей русских), лишнюю водку приходилось сдавать, и ее выливали на глазах у «челноков». Сердце русского человека