нет. Я, как ты понимаешь, слежу за всей криминальной хроникой, но мне ничего не бросилось в глаза. Правда, если промелькнуло как бытовуха, я могла просто не обратить внимания.
– Замалчивали, что ли? – задумчиво произнес Григорий. – Тогда не стоит и тебе высовываться. Или лучше позвони в пресс-службу ГУИН, с ними посоветуйся, писать тебе о нем или нет. Ты же там, кажется, всех знаешь.
Я только хмыкнула.
– Юль, человек-то серьезный. Очень даже.
– Он не первый раз «за забором»?
– Точно не первый. А вот какой – извини, сказать не могу. По-моему, раза два мотал срок. Один вроде по малолетке, второй – тоже в молодые годы. Потом бизнесменом заделался. Как и многие. Ему отсидка в карьере очень помогла.
– А сейчас ему сколько? Лет в смысле?
Гриша задумался, потом ответил, что, наверное, к сорока. Тридцать восемь – тридцать девять.
– Юль, ты не влюбилась в Ящера случайно? Он – большой знаток женского пола. Говорят, женщины – его единственная слабость.
– Я даже не знаю, как он выглядит, – честно сказала я, правда, для себя решила: фотографии Астахова где-то в прессе должны быть. Просмотрю подшивки «Делового Петербурга», «Коммерсанта» и ряда других изданий, хранящихся у Виктории Семеновны – нашей главной. Кто-то мог освещать деятельность Астахова (не криминальную) и в каком-то из изданий нашего холдинга. Только мне нужно подумать кто. Спросить у той же Виктории Семеновны. Если Ящер – известный бабник, в светской хронике должен быть. В дамских журналах. И если у него аптечная сеть и ночные клубы… Мог рекламу у нас давать. И даже появляться на телеканале. Не в «Криминальной хронике». Хотя одновременное владение аптечной сетью и ночными клубами лично меня тут же навело на вполне определенную мысль. Наркота. Легальное прикрытие и отличное место сбыта, причем свое.
У Григория я спросила, почему у Астахова такая кличка.
– Если лично познакомишься – поймешь, – хмыкнул Пахоменко.
Я хотела ответить, что уже познакомилась, но не поняла, однако смолчала.
– Весь он, как ящер, – продолжал Гриша. – Хитрый, скользкий. В крайнем случае хвост тебе оставит в руке, а сам убежит. Я вообще удивлен, что он попался. Кому-то, видимо, уж очень насолил. Кому-то не менее могущественному, как я тебе уже сказал. Хотя могла быть и баба… – Гриша задумался. – Знаешь, Юль, а я бы на бабу поставил. Вдруг какая-то из брошенных решила ему отомстить?
– Месть брошенной женщины может быть страшна и беспощадна – почти хрестоматийная истина, – улыбнулась я.
Григорий посмотрел на меня внимательно и спросил, стала бы я мстить мужчине, бросившему меня ради другой женщины. Я не стала, уже не стала, наоборот… И вот что из этого вышло. Меня аж передернуло, когда я вспомнила вчерашнюю встречу с Сергеем. Неправильная я женщина. Нужно действовать по-другому. Что-то менять в себе?
Я оставила Пахоменко все свои телефоны, включая телефон соседок, которые у меня выступают в роли секретарей, и распрощалась. Григорий обещал