и разразилась диким хохотом. Я взяла его у нее из рук. На предмете вокруг отверстия красовалась сделанная чем-то красным надпись: «Толя, помни обо мне!» В коробке лежала еще какая-то приставка.
– Что это? – спросила я.
– Ты на самом деле такая дура или притворяешься?
В кабинет заглянул Лассе, открыл рот, чтобы задать вопрос, и так и замер, неотрывно глядя на прибор у меня в руках.
– А вот горячий финский парень знает, что это такое, – хохотала Ксения. – Сам пользуешься или как?
– Мне не нужно, – гордо ответил Лассе и распрямил плечи.
Ксения наконец смилостивилась и пояснила мне, что это искусственная вагина. Видимо, жена депутату подарила. Может, думала, что он тогда в командировках по бабам ходить не будет.
– А это что? – Я вытащила из коробки приставку, о цели которой тоже не могла догадаться.
– Дайте одежду, – встрял Лассе. – Моряка надо одеть.
– Может, ты и это возьмешь? – Ксения протянула ему прибор. – Предложи моряку, если тебе не надо.
Лассе хмыкнул, но взял и одежду, и коробочку. После его ухода Ксения объяснила мне, что приставка – это помпа, а вообще приспособление очень помогает, если всю ночь заниматься любовью. Не нужно прилагать усилий, чтобы завести мужчину в третий, четвертый, десятый раз. Минута – и он снова в боевой готовности.
– А это не вредно? – спросила я, выбирая свитер. В квартире было прохладно, и я решила воспользоваться депутатским гардеробом, раз сама без чемодана. И вообще, где мой мешок с одеждой?
– Мне – нет, а на мужиков мне плевать, – захохотала Ксения, потом вдруг резко замолчала и прошептала: – Мамочки! Богоматерь!
Следующим я услышала грохот падающего тела, резко развернулась и увидела лежащую на полу Ксению.
Я открыла рот, закрыла, снова открыла. Я закрыла, потом снова открыла глаза, судорожно огляделась вокруг. Никого. Ничего.
Бросив свитер на пол, я опустилась на колени рядом с Ксенией. Жива, но в глубоком обмороке. Ксения?! Эта светская львица, редкостная стерва, выеживающаяся перед всеми нами?!
Что же она такое увидела?
Я опять в страхе огляделась. Компьютерный монитор не светился, телевизора в этой комнате нет…
– Ксения! – я коснулась ее щеки. Не реагирует. Надо идти за нашатырем.
Я быстро натянула свитер (не хватало только простудиться) и выскочила в коридор. Ко мне шли Лассе и Кирилл Петрович.
– Что… – по моему лицу они поняли, что что-то случилось.
– Вас осталось одиннадцать грешников… – проинформировал механический голос. На этот раз после сообщения прозвучал мерзкий механический смех.
Меня качнуло. Лассе с Кириллом подскочили одновременно и одновременно подхватили меня с двух сторон. У меня дрожали руки.
– Что за хрень? – раздался громкий голос, который недавно командовал морским боем, и из ванны появился моряк в депутатской одежде. – О, да тут и бабы есть! – при виде меня моряк расплылся в широкой улыбке.
– Вас осталось одиннадцать грешников… – опять сообщил голос.
Моряк замер в задумчивости,