тогда, когда слова звучали,
В меня взглянугь сквозь все слова
До самых этих сосен над оврагом
И пуганицы веток молодых?
Тогда бы больше не было разлук
для нас с тобой,
И ты б узнал, что значит загадочное это слово – «смерть», –
Уход к своим корням и тайна встречи с самим собой…
Не знаешь? Не можешь знать?
Ну что же, плачь тогда.
Плачь, плачь еще, покуда не родится
Из плача песнь
И, может быть, она введет тебя к тем соснам над оврагом,
И к путанице веток молодых,
И к птицам с их бессменным ликованьем…
«Ликованье! Ликованье…»
Ликованье! Ликованье
Голосов весенних –
Это внугреннее знанье,
Внугреннее зренье.
Это – воздыманье вала
Через все пределы.
Жизнь сама себя познала
И – взахлеб запела.
«Когда у сердца нет границ…»
Когда у сердца нет границ,
Все знание лучей и птиц,
Все знание ручьев и трав
Вливается в его состав.
И сердце вещее тогда,
Как будто вешняя вода,
Как тающее естество,
Звенит про Бога своего.
«Не спрашивайте – есть ли в мире Бог?..»
Не спрашивайте – есть ли в мире Бог?
А только: есть ли я? Я – промельк, пена?
Или мой жар сердечный мир прожег
И светом стал без тени и без тлена?
Кого спросить мне? Кто мне даст ответ
о нас самих? И чья это забота?
Если меня на самом деле нет,
Что мне с того, что существует кто-то
другой… чужой… Он безразличен мне,
Как я ему… Но если в глубине
моей живет незыблемое «Я»,
то пусть ответит глубина моя…
«Не нужен общий замысел? Ну, да…»
Кушнеру
Не нужен общий замысел? Ну, да,
Я тоже так считаю… Он не вправе
быть, тот, кто от участья, от труда
совместного с Собою нас избавит.
Кто действует за нас, помимо нас;
Тот, для кого мы – винтики и числа…
Но если Он есть тайна наших глаз,
Невычисленность мирового смысла,
Который исчисляется, пока
трепещет и пульсирует под кожей,
И без единственного волоска,
без тени этой обойтись не может?..
«Остановись… И ты тогда заметишь…»
Остановись… И ты тогда заметишь,
как легкий лист задумчиво повис
на тонком черенке. Июльский ветер
чуть-чуть качнул его… Остановись…
Замри вот здесь… Ведь началась сначала
сейчас, с минуты этой жизнь твоя.
Есть лес и небо. Ничего не стало.
Есть только лес и облако… А я?
Не знаю, где я, но и знать не надо –
Все долгое свечение зари,
весь этот лес теперь не просто рядом,
я словно вижу это изнутри.
Вон из того