я праздную день рождения, встреча неминуема. И конфликт тоже. Например, в прошлом году Саша хвастался, как его старшенький выиграл на очередном интеллектуальном турнире пирограф (никто из присутствующих даже не знал, что это такое, оказалось – прибор для выжигания по дереву), самостоятельно его освоил и подарил бабушке искусно выжженный пейзаж с овечками и коровками. Колено тут же подхватила тему детского творчества и порадовала нас историей про комиксы, которыми Зойка изрисовала купленные для ремонта обои. И – какое совпадение! – тоже про бабушку. Точнее, про способы ее уничтожения, которые явно были навеяны злоключениями первых христиан: сначала старушку вели в зоопарк и бросали в клетку со львами, но львы, только попробовав ее, тут же начинали блевать. Потом ее топили в бассейне, но она упорно всплывала. Хеппи-энд: героиня отправлялась служить в армию, и там ее наконец-то успешно расстреливал взвод солдат.
Саша был в ярости и кричал, что Зойка плохо влияет на его потомков, а Колено – на него самого. Я их всех пыталась помирить, но тут же сама пострадала от детских шалостей: девица стащила мою сумку, изучила содержимое, а потом подговорила младшего Прохорова во всеуслышание спросить: зачем у тети Нади в сумке презервативы, если у нее нет пениса?..
Сегодня всё как всегда: дети начинают беситься, родители друг друга подкалывать, обстановка накаляется, а разряжает ее последний человек, от которого этого можно было бы ждать, – мой жених Бруно. Он что-то говорит Зойке на ухо и уводит всю детскую компанию куда-то за гардероб. В результате взрослые получают возможность спокойно поболтать на русском языке. Слава богу, мы следующие – церемония скоро начнется. По настоятельному требованию Бруно она пройдет в полной тишине, без марша Мендельсона, который он терпеть не может, другая музыка из предложенного загсом списка его тоже не удовлетворила. А.Д. Райская, когда я ей об этом заявила, посмотрела на меня саркастически – дескать, а жених-то жмот! Пожалел тыщу рублей. Но я не стушевалась и ответила ей победительной улыбкой: какой ни есть, а все же женится на мне и увозит в Италию. А вам, госпожа регистраторша, между прочим, уже тоже далеко за тридцать, и морщинки под глазами, и животик пообвис. А колечка-то на пальце нет!
Вот так женщины без единого слова, за считаные секунды проводят бой, расставляющий все точки над кто есть кто. Мужчинам на это требуются годы…
Наконец А.Д. Райская велит нам построиться в торжественное каре. Я бегу за Бруно и вижу странную картину: он и Зойка сидят на подоконнике, пацаны Прохоровы с открытыми ртами – перед ними на полу. Бруно что-то рассказывает по-английски, а Зойка переводит (кстати, вполне прилично):
– …и инквизиторы подожгли под ней дрова. Хворост начал потрескивать. Пламя занималось. – Зойка хлюпает носом, и Прохоров-младший тоже.
– Нам пора, – вмешиваюсь я.
Пока публика рассаживается на стульчиках, мне бы следовало настроиться на серьезный лад, но любопытство пересиливает.
– Что ты им рассказывал? –