Бренна захватил и сжег Рим – никакие гуси, несмотря на легенду, Вечный Город не спасли. Пришлось откупаться телегой золота. Галлы поддержали Ганнибала и сражались в его войске. И восставали – не очень часто, но регулярно. О взаимных чувствах галлов и римлян вполне можно догадаться. Чувства эти были закреплены законодательно. Лет за двадцать до Спартака почти все свободные жители Италии получили права римского гражданства. Галлы тоже получили гражданство, но Цизальпинская Галлия осталась провинцией, то есть, если по-современному, колонией. Галлам не верили, поэтому ими по-прежнему правил римский наместник. Граница была проведена по небезызвестной реке Рубикон.
Итак, галлы римлян ненавидят и с римлянами сражаются. Есть они и в армии Спартака. Что же происходит? А происходит следующее: все тем же летом 72 года до Р.Х. армия Спартака врывается в Цизальпинскую Галлию, разбивает войско римского наместника Гая Кассия, самого его убивает и… И поворачивает назад, бросая освобожденную страну!
Теперь представьте себе, что вы галл. Впервые за несколько веков ваша родина наконец-то на шаг от свободы. Что вы делаете? Воссоздаете государство, армию, начинаете искать союзников в Альпах и за Альпами, дабы эту свободу защитить? Идете походом в лежащую совсем близко Галлию Нарбонскую, чтобы помочь своим братьям? Посылаете гонцов в Галлию Косматую, чтобы сообщить приятнейшую из новостей – римлян бьют, и Галлия почти что свободна?
Нет! Вы поворачиваете назад.
А что удержало уроженцев Галлии Косматой в спартаковском войске, понять вообще мудрено. Родина близко, римлян там пока нет, вот она граница, только шагни… Не хотели бросать сородичей? Но разве не лучшая им помощь – свежая галльская армия, которая наносит удар, скажем, по той же Галлии Нарбонской, выметая оттуда римлян и отрезая от Рима Испанию?
Понимали все это галлы из войска Спартака? Неужели нет? А сам Спартак?
На это какой-нибудь весьма рассудительный историк сурово заметит, что мудрый Спартак проявил в данном случае истинную классовую, а также интернациональную солидарность вкупе со стратегической мудростью. Попросту говоря, решил вначале вдребезги расколошматить Рим, дабы облегчить положение ВСЕХ угнетенных: и рабов, и братьев-фракийцев, и галлов, и прочих по списку. Мол, надо не рвать паутину, а прикончить паука.
Рассмотрим и эту возможность.
Вообще-то говоря, подобная самоотверженность свойственна людям, а особенно повстанцам, каждому из которых грозил большой деревянный крест, далеко не всегда. Но представим себе и такое: гладиаторы, рабы из сельских вилл, пастухи, просто уголовная шантрапа (кто там был еще у Спартака?) прониклись нужной мыслью и сказали вождю: «Не пойдем мы родную Фракию (Галлию) спасать! Пусть она огнем горит, зато проклятый Рим рухнет, и волки будут выть на Капитолии!»
Сказали. И что должен ответить Спартак? Мы ведь помним, что он – не просто великолепный парень, но и полководец – не чета Гарибальди. А вот что он должен ответить:
Римская держава – не только город Рим. Это Италия,