его предшественник. Кутухты пользуются чрезвычайным уважением монголов и весьма значительными доходами; сами китайцы оказывают им наружные знаки почтения.
Мне часто случалось заходить в кумирни во время служения лам; доступ свободен для всех, не то что в магомметанские мечети. В кумирне, против главного входа, который обыкновенно бывает обращен к югу, стоят истуканы, большей частью деревянные, иногда позолоченные; посреди их изображение самого Шагямуни. Главный лама сидит в устроенной у дверей ложе, лицом к кумирам; он отличается от других богатой губерой, род шали, которую во время служения то свивает, то надевает как плащ. Служащие ламы стоят близ ложи, в мантиях, с курильницами в руках, и читают нараспев свои священные книги; другие сидят полукружием на полу и повторяют гимны, которые начинает главный лама, беспрестанно позванивая серебряным колокольчиком. Иногда служение лам сопровождается духовой музыкой, инструменты которой здесь заменяют морские раковины. Оно совершается на тибетском языке. Только одна кумирня в Китае имеет право совершать служение на языке монгольском.
Близ Урги, верстах в трех от нее, находится куренский Май-ма-чен, т. е. китайская торговая слобода. Он больше кяхтинского Май-ма-чена, но грязнее и беднее его. Жители, также как и в нашем Май-ма-чене – Шан-сийцы, числом до 4,000. Они снабжают монголов всеми предметами роскоши; кроме того, один из главных промыслов их, – доставка леса в Пекин и Хухутон. По просьбе зургучея, некоторые из наших пили у него чай, а оттуда отправились в лавки, но ничего не могли купить, потому что здешнюю ходячую монету, подобно как у нас на линии и между монголами, составляет кирпичный чай, – монета слишком громоздкая, чтобы носить ее с собой.
Глава V
Выезд из Урги. – Кочевья Тушету-хана. – Пространство и население Монголии; беглый очерк ее политического состояния и истории.
Мы выехали из Урги 7 августа. От самого нашего подворья почва изменяется: начинаются мергели и филлад; но страна все еще представляет вид гористый.
Не доезжая Толы, мы увидели справа, на южной стороне Хан-олы, сборище монголов: это место сейма Тушету-ханова аймака. Тушету-хан, один из четырех владетелей Халхи. Халха простирается от самой русской границы до Урги и гораздо далее, на пути нашем; кочевья Тушету-хана занимают оба берега р. Толы и простираются – на восток до Гентея, на запад до Онгин-гола и на юг до Сунитов. – Но я убеждаюсь более и более в необходимости окинуть хотя беглым взглядом политическое и историческое положение страны, в которую давно уже ввел читателя и по которой долго еще буду водить его; иначе многие частности останутся непонятными и вообще разъединенными от целого.
Монголия занимает огромное пространство, которое могло бы поглотить все европейские государства, за исключением России, – пространство от Маньчжурии до Тибета, Туркестана и Киргизской степи на запад, от границ России до Великой Китайской стены на юг, или от 8 до 40°