менее ни одна надлежащая предосторожность не была упущена. Шесть человек было оставлено на шхуне с приказанием ни под каким предлогом не позволять ни одному из дикарей приближаться к судну во время нашего отсутствия и находиться постоянно на палубе. Абордажные сетки были подняты, пушки заряжены двойным зарядом вязаной картечи, и фальконеты были снабжены зарядами из мушкетных пуль. Шхуна стояла на якоре с отопленными реями, приблизительно на расстоянии мили от берега, и ни одна лодка не могла приблизиться к ней ни в каком направлении без того, чтобы ее не было ясно видно, и она не была бы тотчас подвергнута огню наших фальконетов.
Без оставленных на борту шестерых наш сухопутный отряд состоял из тридцати двух человек. Мы были вооружены с головы до ног, ибо взяли с собой мушкеты, пистолеты и кортики; кроме всего этого, у каждого был длинный морской нож, немного похожий на так называемый bowie knife[11], который вошел в такое употребление в наших западных и южных областях. Сотня воинов в черных шкурах встретила нас у пристани с целью нас сопровождать на нашем пути. Мы заметили, однако, с некоторым удивлением, что они были теперь совершенно безоружны, и когда мы спросили Ту‑уита относительно этого обстоятельства, он просто ответил, что «матти нон уи па па си» – что означало, что в оружии нет нужды там, где все братья. Мы приняли это за хороший знак и двинулись в путь.
Мы перешли через источник и речку, о которых я говорил раньше, и вошли в узкое ущелье, лежащее среди цепи мыльняковых холмов, между которых было расположено селение. Это ущелье было скалистое и настолько неровное, что нам нелегко было карабкаться через него еще при первом посещении Клёк‑Клёка. Вся длина оврага могла быть в полторы мили или, быть может, две мили. Он извивался во всевозможных направлениях среди холмов (по‑видимому, он образовывал в отдаленный период русло потока), нигде не идя более двадцати ярдов без крутого поворота. Склоны этого дола, я уверен, имели приблизительно семьдесят или восемьдесят футов в вышину по отвесу на всем его протяжении, а в некоторых местах они поднимались на удивительную высоту, так целиком затемняя проход, что сюда могло проникать лишь очень немного дневного света. Средняя ширина была около сорока футов, иногда же она уменьшалась настолько, что могло пройти не более пяти человек рядом. Одним словом, не могло быть лучшего места в мире, приспособленного для засады, и было более чем естественно, что мы заботливо осмотрели наше оружие, когда мы вошли туда. Когда я теперь думаю о нашем поразительном безумии, главное, на что я удивляюсь, что мы могли отважиться при каких бы то ни было обстоятельствах так всецело отдаться во власть неизвестных нам дикарей, чтобы позволить им идти спереди и сзади нас во время нашего перехода через ущелье. Однако же этот порядок мы слепо приняли, глупо понадеявшись на силу нашего отряда, на безоружность Ту‑уита и его людей, на действительный эффект нашего огнестрельного оружия (действие которого было до сих пор тайной для туземцев)