с экрана? Двум французским мальчикам актёрам, что так нежно целовали эту девочку? Композитору, сочинившему простенький рефрен?
Я нажал «стоп». Едва ли не на ходу наливая кофе, кинулся к столу. Утопая в сигаретном дыму, я бежал по бумаге, боясь спугнуть состояние любым лишним движением. Я окунулся туда, в слова, так, будто переживал своё состояние снова. Единственное отвлечённое действие, что я совершил за эти два дня бегства, – я ходил за куревом. Да варил кофе. Я вскипятил и приготовил рассказ. Потом я проспал сутки. И даже когда проснулся, глаза чесались от висевшего в квартире дыма.
Получается, что писать я любил? Да. Я не мог вообразить, как можно заставить себя писать. Как можно заставить себя добровольно пахать бесконечное поле… И, наивный, я всё надеялся, что мне поможет север.
– Я вижу, вы вместе с Осой наопохмелялись? – Катя пригрела на лице усмешку. Она вернулась с работы. Успела переодеться в домашнее. Выпившего – она переносила меня легко, а главное, редко. Я ещё не успел забыть ту дорожку, по которой отправилась в вечность моя матушка.
Усмешка всегда удачно и симпатично существовала на Катином лице. Сейчас должно было последовать: «Ну раздевайся…» – по интонации так похожее на добродушное «Горе ты моё…»
– Ну раздевайся…
– Слушай… – язык опять прилип к нёбу. Я стоял, не двигаясь.
– Э… Э-э, – она поняла: что-то тревожное.
– Слушай, – подтвердил я, – Оса умер.
Катя, спасибо ей, не стала задавать глупых вопросов… Наподобие «как?» или «когда?». Несложно, например, догадаться «когда», если ночью он ещё был жив… Катя сказала:
– Ого, – и опустила глаза. Хотя, наверное, слишком громкое «ого» для настоящего соболезнования. Больше от удивления. Я тут же подумал, кому же она должна соболезновать? Если Осе – ему уже и не надо. Мне? Я-то, увы, переживу…
– Я к нему утром пришёл, – рассказывал я, снимая куртку и ботинки, – а он уже лежит…
– На кровати? – почему-то спросила Катя.
– На полу. Да и какая разница… – всколыхнулось вдруг раздражение.
– И ты там с ним?..
– Сидел? – закончил я за неё. – Нет, вызвал милицию и на лавочке пиво пил.
– Пиво? – переспросила.
– Ну пиво, которое ему нёс… А что я должен был – головой об стену биться? Рыдать – так не рыдалось…
– А я понимаю… – Катя сдунула чёлку. – Когда папы не стало, я вообще на дискотеку попёрлась…
– Хочешь сказать – организм защищается?
– Нет, просто говорю тебе. Помянем? У меня есть немного. Мы с Лидкой не допили…
Лидка – её подруга. А не допить они могли только мартини, потому как только его и пили.
– Ну давай твоё немного…
Катя запустила руку в кухонный шкаф, достала полбутылки ожидаемого.
– Вот только с соком мешать не будем…
– Да какой сок, – отозвалась она, соглашаясь, – не тот случай.
Хозяйским