чтобы убедиться в безопасности ночлега, обошёл вокруг всю территорию.
С высокого берега за рекой были хорошо видны волнистые серо-зелёные ковры верхушек леса, покрывавших неизведанные таёжные пространства. Куда ни глянь, везде был лес, излучавший не только красоту видов и аромат чистейшего воздуха, но и тревожное ожидание предстоящей ночи. Он переживал и за то, как эти люди поведут себя далее.
Пройдя вглубь леса, ему показалось, что из кустов на него устремились чьи – то глаза. Лёгкий шорох подтвердил догадку.
– Может это волк или медведь? Весна – время для них голодное, – подумал Иван и поспешил к месту ночлега.
К его приходу уже был сделан шалаш, возведённый из молодых срубленных сосенок, сверху покрытых ельником. На землю положили много сухой травы. Был готов и ужин, после которого уставшие за целый день напряжённого труда люди, потянулись ко сну.
Иван же никак не мог уснуть, в его глазах стояла вековая тайга, а слух был настолько восприимчив к загадочному языку нетронутой природы, что, казалось, слышался каждый шелест листвы. Где-то что-то гулко и раскатисто ухнуло, кто-то пробежал рядом, остановился и медленно ушёл в лес. Он невольно приложил руку к своему сердцу и физически почувствовал, как оно учащённо билось. Нет, это был не страх, но волнительное чувство затаённой тишины. Тёмный беспредметный мир окружал его, и было такое ощущение, словно он сам был его центром. Каждый мускул его тела был готов дать отпор этой невидимой силе, извлекающей из себя тихие устрашающие звуки. Лесные образы постепенно стали таять, и он тоже уснул.
Проснулся уже тогда, когда светило солнце, а Пётр дымил вновь разожжённым костром.
После завтрака, погасив его, но в целости сохранив шалаш на случай возвращения к нему, все продолжили работу.
Продвигаться по тайге было трудно. Дремучий лес возбуждал удивление перед чем-то неизвестным, что скрывалось в её глубине. Повсюду лежали, упавшие на землю старые насквозь прогнившие деревья, отдавая дань всесилию времени.
Когда стали спускаться в низину, Иван хотел перешагнуть через лежащий перед ним поваленный толстый ствол, но не смог и наступил на него. Внезапно под тяжестью его тела он треснул и нога по самое колено, как в масло, вошла в прогнившее дерево.
Вытащив ногу, он сказал сам себе:
– Вот и я, не желая этого, возможно, разрушил чей-то домик, так удачно созданный самой природой.
А потом подумал и добавил:
– Так же кто-то наступил и на мою жизнь.
Остальные километры пути шли по мягким мхам широкой низины.
К вечеру бригада на свой второй ночлег собралась на покатом открытом берегу реки при впадении в неё лесной речки. Медленное течение воды образовало здесь небольшую уютную заводь.
Разожгли костёр, соорудили шалаш. За ужином Иван решил подвигнуть рабочих к дружескому разговору.
Сам он его и начал:
– Ребята, очень хочется узнать, кто мы и откуда?
Олег