объяснить.
– Из тебя мы позднее будем выдирать жилы, а сперва земную дурь выбьем, понасилуем…
– Ка-а-к?!
– А как ты думал? Мало того, что ты взяточник, но ещё и в Бога не верил, жульничал, на благие дела ни разу деньжат не давал. Значит, ты виновен со всех сторон. Вот я на земле не особо грешил, плюс взятки не брал, поэтому здесь работа не пыльная – у меня должность сердцеведа. А мой шеф, он бывший командир дивизии, боевой генерал, так он у нас начальник группы. И конкретно в нашем коллективе нет ни душегубов, ни взяточников. Вот так, милóй.
– А хулиганы, драчуны…
– Э-э, как без них? У нас не райский сад, а первостепенной важности полигон, откуда меня и моего шефа обещают на другую планету перевести – более благодатную. Но про все эти тонкости я потом тебе расскажу, когда испытание пройдёшь. И, если вытерпишь, можешь тут остаться, на низшей должности, а нет – на второй испытательный полигон попадёшь. Вот там жернова так жернова, о-о. Но может быть и ещё страшнее – отсюда тебя в ад сразу прокатят.
– В ад?!
– А что? Сам к этому шёл. Вот если бы ты не брал, не жульничал, тогда бы… Да, чую я, хотел ты недавно спросить: почему здесь женщин нет, которые мужьям изменяли? Отвечаю: предаваться измене, а попросту говоря утехе и быть предателем – абсолютно разные вещи. Измена, выскажу тебе своё мнение, мелкое согрешение, что-то вроде незначительного обмана, обвеса в магазине или обсчёта. А предательство, как и корысть, взяточничество, казнокрадство – это большой, непоправимый грех. И ещё скажу…
Не слушая, покрывшись холодным потом, Анатолий в эту минуту пытался представить ад, где его на вертеле будут поджаривать, а сначала могут и ногти сдирать, да кроме этого жилы тянуть станут, другие бесчинства делать. Представив всё это в воспалённом воображении, ему уже не страшно было по прозрачному полу идти и с необъятной высоты смотреть вниз. Затряс он головой от отчаяния и дрожащим голосом сказал. То есть хотел сказать, что готов к следующему испытанию. Но глаза опустил книзу – в голове круги пошли. Что делать, как страх побороть? А лучше бы – откупиться. Но это не земля! Там бы…
Пока он думал, а прошло-то всего ничего – меньше секунды, как почувствовал: его поливают чем-то вонючим и жиденьким. Вздрогнув и закричав, за это, наверное, и получив по загривку, заскрежетал от злости и бессилия. Только душа или что-то другое захныкало внутри его. В следующую секунду он уже ходил по прозрачному полу, писаясь от испуга, падая, получая то по хребтине, то по загривку, а то горячие тычки в зад.
Сколько времени прошло, неизвестно, однако все конечности у взяточника болели, вонючая масса на теле затвердела. Но что осталось неизменным – это пронзительный ужас в каждой клеточке ослабевшего тела.
Наконец один из старожилов, тот, что командиром дивизии был на земле, безапелляционно сказал, как отрезал:
– Помойте агнеца.
Самый плюгавый мужичок, к тому же злой, как самая мерзкая гиена, немедля ткнул его чем-то под левое