Василий Головачев

Бич времен


Скачать книгу

и мчался же я! Наверняка установил рекорд в беге с препятствиями! Ты тоже?

      – Нет, я прыгнул в длину метров семь без разбега, прямо в ведра с водой.

      Они засмеялись вдвоем, всхлипывая, давясь, и хохотали до тех пор, пока не проснулся Рузаев.

      – Вы что, с ума посходили? Два часа ночи, а они ржут! Анекдоты травите, что ли?

      – Извини, Михаил, – сказал изнемогший Гаспарян, вытирая слезы. – Разрядка за день.

      – Звонил Ивашуре?

      – Звонил. Шеф передал всем привет. Завтра вечером или послезавтра утром обещал привезти комбинезоны или штормовки. Так что надо успеть составить хотя бы общую картину.

      – Да, Игорь Васильевич не любит туманных формулировок.

      Костров выполз из спального мешка и, поеживаясь от холода, выбрался из палатки. Спустя минуту раздался его голос:

      – Братцы, смотрите-ка!

      – Что там еще? – всполошился Гаспарян, высовывая голову из-под полога, и тихо выругался по-армянски.

      Над лесом, в стороне злополучной просеки, заросшей паутиной, вставало мягкое, переливчатое, серебристо-пепельное сияние.

      Глава 5

      Завтрак прошел в молчании. Собрались также молча, только Гаспарян, выглядевший, несмотря на плохо проведенную ночь, как всегда, аккуратным, подтянутым и свежим, сказал Кострову:

      – Иван, захвати-ка на всякий случай ружье.

      Кострову не хотелось тащить на себе лишние килограммы железа, но он вспомнил свое вчерашнее приключение и без слов нацепил на шею ремень ивашуринской бескурковки. Рузаев лишь головой покрутил, протирая объектив своего знаменитого «Киева-10».

      В лес вошли по тропинке, протоптанной ими за два дня. Не успели миновать заросли жимолости, как шедший впереди Гаспарян вдруг остановился, словно наткнулся на змею. Костров обошел его сзади и увидел в кустах, невысоко над землей, кружевную снежно-белую паутину.

      – Так, – спокойно сказал Рузаев. – Пауки расширяют свои владения. Еще вчера их здесь не было.

      Гаспарян молча раскрыл футляр электрометра.

      – Напряженность поля – четыреста вольт на сантиметр.

      Костров присвистнул. Потоптавшись у паутины, он проследил за длинной серебристой нитью, цеплявшейся за куст рябины, и увидел вторую паутину. За ней располагались сразу две, связанные между собой ажурным мостиком, а дальше, метров через десять, шло уже белое паутинное поле, опутавшее стволы сосен и берез, траву и кустарники.

      Гаспарян отломал сухой сук и ударил по паутине. С отчетливым стеклянным хрустом паутина развалилась на две части и потухла – стала серой, словно ее присыпали пылью.

      Костров заметил какое-то движение в траве под кустом, без долгих раздумий рванул с плеча ружье, поймал на мушку черное пятно, убегающее в траву, и нажал на спуск.

      Бах!

      Выстрел разнес тишину леса в клочья отголосков.

      – Сдурел! – шарахнулся в сторону Гаспарян.

      – Паук… – пробормотал Костров и повел стволом.

      Рузаев с любопытством оглядел его, полез в кусты и, поворочавшись там минуты три, глухо