постели. Хотелось пить, но оторвать голову от подушки не было сил. Глядя на приоткрытую дверь своей комнаты, я думал о Шурочке.
Дверь, чуть поскрипывая, открылась полностью, и в дверном проёме появился Шурочкин силуэт.
Она вошла в комнату, сняла с головы платок; пышные волнистые волосы легли на её плечи. Расстегнув блузку и пуговицу на юбке, она села на край кровати, погладила мою руку. Я лежал оторопевший – она приехала, пока я спал, и теперь она со мной. С трудом я произнёс:
– Шуронька, наконец-то!
Притянув её к себе, стал покрывать поцелуями, обнял за талию и невольно мои руки оказались под блузкой. Она не сопротивлялась и поддавалась мне охотно, подставляя всю себя. Я коленом раздвинул ей ноги, и моя стопа скользнула вниз по икрам: ноги её были, как мне показалось, в шерстяных чулках и немного колючие. Выпрямляя свою ногу, коснулся пальцами ее стопы… И тут произошло непонятное: вместо нормальных стоп у неё были копыта!!!
Меня словно ошпарили кипятком. От ужаса я закричал, оттолкнул её от себя, она упала с кровати на пол, фыркнула, как-то по-лошадиному, и оказалась у дверей. Вскочив на кровати, я прижался к стене, стал креститься и кричать: «Спаси и сохрани, Господи!», и тут словно пелена спала с моих глаз.
У двери была Адан с лошадиной мордой. Она оскалила свои огромные белые зубы и, словно каратист, выкинула вперёд ногу, пытаясь ударить меня копытом, но промахнулась и тут же сгинула в тёмном коридоре. От этого ужаса я забился в угол между кроватью и шкафом и, продолжая креститься, читал «Отче наш».
Только с рассветом я вышел из своего убежища. Что это было – галлюцинация? Белая горячка? Нет, не глюки, это Аббат отправил ко мне Адан в образе Александры. Значит, мне не удалось провести этого чёрта. Выходит, моя афера с Зоей – напрасные хлопоты, он не оставит меня в покое.
Кто подскажет, как избавиться от него? В первую очередь, пора завязывать с пьянкой. Вот допью, что осталось, и всё, больше ни капельки. Трясущейся рукой наполнил фужер по самый ободок и, глядя в него как в аквариум, стал настраивать себя на эту акцию. На какое-то мгновенье за стеклом фужера увидел лошадиную морду Адан и выплеснул водку в раковину, потом открыл кран с горячей и холодной водой, проделал то же самое с последней оставшейся бутылкой – смыл её содержание в канализацию.
Я сидел в кресле и, глядя в окно, рассуждал, как быть, а по подоконнику ходила голубка. Зачем она сюда прилетела – не знаю. Наверное, через стекло ей меня не было видно, она суетливо ходила по подоконнику и несколько раз постучала крыльями в стекло, затем нахохлилась и села, втянув в себя головку. «Райская ты птичка, – подумал я, – принесла бы хоть ты весточку от Шуры или хотя бы грамм сто водочки, опохмелиться». Но голубка на мои мысли никак не реагировала.
Что же делать? Уехать сейчас на гастроли? Пожалуй, это выход, может быть, там эти черти искать