И я решила пойти поесть, чтобы переменить поток мыслей и заодно решить, куда направлюсь дальше.
Мой выбор пал на крохотную итальянскую пиццерию, которая притаилась между зданием суда и прачечной. Там мне подали огромный ломоть кальцоне12 – ароматного, полного начинки пирога с нежным и легким тестом. Вгрызаясь в пышущую жаром пироговую плоть, я вдруг поняла, что у меня в голове настойчиво появляются картинки с видами города, где я жила два года, – Беер-Шевы13. Не виды из рекламных проспектов, а вполне конкретные улицы и дома, с которыми у меня связаны какие-то воспоминания.
Я подумала, что было бы здорово увидеть тетьМаму. И соседей по дому. И, может, еще тех ребят, с которыми мы вместе учились на программе по графическому дизайну. Большинство из них, конечно, жизнь раскидала по разным городам и даже странам, так что наши шансы увидеться близки к нулю, – но помечтать стоит.
Еще я бы хотела поехать на иерусалимский базар, арабский шук, где я полюбила в первый раз в жизни не человека, а ковер. Домотканый марокканский ковер, полосатый, с чуть кривоватыми национальными узорами, – он мне даже снился ночами.
Собирая пальцем остатки кальцоне с тарелки, и облизывая крошки, я умала о том, что мне, в сущности, ничего не мешает этим заняться. Есть два дня, и есть два желания, два города; так чего еще искать?..
На этой мысли я остановилась, расплатилась, вышла из кафе и пошла пешком в сторону тахана мерказит14, чтобы методом жеребьевки выбрать, в какой из городов я поеду первым. Хотелось уехать как можно быстрее.
Чтобы идти было веселее, я включила музыку, вставила в уши крошечные наушники и пошла навстречу солнцу. И городам, которых не видела много лет.
Глава VII. Колодец клятвы
Ближайший автобус был в сторону Беер-Шевы. Я внутренне возликовала: очень хотелось вернуться в город, который я любила так же сильно, как и ненавидела.
Прямо сейчас я сижу на мягком кресле, гляжу в окно, и блестящий синий автобусе (такой глянцевый – будто с картинки в детской книжке сошел) везет меня в Б7.
Б7 – это Беер-Шева, город на перепутье древних дорог; «беер» означает колодец, а «шева» – клятва. Еще «шева» часто переводится как «семь», поэтому многие русскоговорящие часто сокращают название города до одной буквы и цифры.
За стеклом проносятся печальные поникшие пальмы, бедуины куда-то ведут своих коз. За моей спиной школьники играют в какую-то шумную игру и ржут на весь салон. А на соседнем кресле спит совсем юный солдатик, который опустил голову на грудь, точно сонная птица, и легонько похрапывает, зажав между коленями свой автомат. Из подвернутого рукава форменной рубашки цвета хаки у него торчит проездной билет. Подошедший к нам контролер, нагнувшись и стараясь его не разбудить, тихонько достает его и пробивает аккуратные дырочки.
Я еду, покачиваясь в прохладном автобусном нутре, и все думаю о том, почему не сделала этого раньше. Почему