тоже нет. Я завис на скале, между небом и землёй. Чуть шевельнёшься, выступающий камень, на котором стою, тоже начинает подозрительно шевелится, и от этого цепенеет тело, судорогой сводит ноги.
Метра на два ниже виден узенький выступ скалы и кустик дикого крыжовника торчащий из трещины. Спрыгнуть бы на выступ и ухватиться за кустик, да на таком узком разве удержишься, и промахнуться можно.
Шатающийся камень, на котором стоял, обрушился. Время, вдруг, замедлилось и я не падаю, а плавно опускаюсь вниз, словно на парашюте. Спокойно взялся за медленно проплывающий кустик крыжовника, попал ногами точно на выступ и прижался к скале.
Боль в ладони от иголок крыжовника, и боль в пятках, отбитых о выступ скалы, вывели меня из транса. Я сообразил: какое-то чудо спасло меня. Спуститься с этого выступа уже не составляло особого труда.
Против села на реке остров с заброшенной, таинственной водяной мельницей. Через протоку к острову переброшен шатающийся пешеходный мостик. На острове пасёт телёнка парень, лет двадцати, по имени Лёня. Телёнок боится переходить мостик, упирается, так он взваливает его на плечи и переносит на остров. Богатырь Лёня не расстаётся с тяжёлой берёзовой дубиной, даже когда прикуривает, суёт её под руку. Хороший он парень, добродушный, услужливый, всем найдётся место у его костра, с каждым он щедро делиться табаком из своего кисета.
Одна беда: наделив Лёню огромной физической силой, разума Бог ему отмерил, как пятилетнему ребёнку.
Буквально, через месяц после моего скалолазания, заглянули мы с Колькой на остров. Посидели у костра, поговорили о том, о сём, покурили из Лёниного кисета, не взатяжку, так, за компанию. Не знаю, кто дёрнул меня за язык спросить:
– Лёня, ты дурак?
– А-аа! – вскочил и, словно медведь, заревел Лёня, да так страшно, что нас с Колькой от костра, как ветром сдуло. Что-то, задев волосы, прошелестело над моей головой и, впереди нас, по дорожке, с грохотом запрыгала тяжёлая берёзовая дубина. А я ведь не хотел его обидеть, так спросил. Любопытно, умным Лёня себя считает или дурачком. Оказалось – это я самый натуральный дурак.
Ещё через месяц, мы с приятелем, тоже Серёжкой, пошли купаться на островок, ниже по реке. Плаваем мы плохо, приятель может проплыть несколько метров, а я держусь на воде только с погруженной головой. Стоит поднять голову, чтобы хватить воздуха, сразу начинаю тонуть.
Островок отделяет узкая, метра три-четыре, протока с очень сильным течением. Решили переплывать с разбегу, нырком. Серёжка первый разбежался, нырнул и, за пару секунд, оказался на острове. Меня снесло, стал погружаться на дно, но почему-то нисколько не испугался, не растерялся, время опять замедлилось, я будто во сне. Коснувшись ногами дна, оттолкнулся и всплыл, вдохнул воздуха и снова медленно опустился на дно, оттолкнулся, всплыл, вдохнул. Так повторилось несколько раз, пока меня не вынесло на мель – подводную косу, идущую от острова. По ней я и добрёл до повергнутого