с черно-желтыми флагами в руках.
Марта с тревогой посмотрела на колонну националистов, потом на меня, но эти молодые люди не заинтересовались моим вызывающе темным экстерьером, а торопливо прошагали мимо нас куда-то вглубь парка.
Тут, наверное, следует объясниться – я действительно черный, то есть негр, как прямо и откровенно говорят у нас России. Это случилось со мной 40 лет назад, когда на излете существования советской империи моя веселая мамаша выдала такой вот финт.
Папаша, как водится в такой ситуации, немедленно вылетел из института, после чего отбыл на родину и я даже не знаю, из какой он был страны. Мать тоже недолго колбасилась в России, отправившись на ПМЖ в Норвегию без меня, так что когда пришло время интересоваться подробностями, спрашивать было не у кого – бабушка на такие вопросы не отвечала, а дед, пока был жив, отвечал исключительно матом.
Пожилой полицейский офицер с капитанскими погонами на плечах ухмыльнулся мне в рыжие усы, приглашая поговорить и я, поравнявшись с ним, спросил:
– Что-то намечается? Погром или спутник будут запускать?
– Да не, не волнуйтесь, гражданин, у них там санкционированный митинг, – с готовностью сообщил он, в упор разглядывая мою черную морду и кучерявую голову.
– Нашли место, – начала заводиться Марта, но полицейский успокаивающе поднял руку, приглашая посмотреть вокруг:
– Место законное. Как в европах – Гайд-парк придумали. А вы не беспокойтесь, никто им тут ничего незаконного не позволит. Тут абсолютно безопасно. Никакого расизма и экстремизма мы не допустим. Не волнуйтесь.
Действительно, вдруг стало видно, как много полиции вокруг. Помимо этого патруля, на той стороне моста встали еще человек десять в синей форме, а в глубине парка виднелись плотные группы в омоновских шлемах и полицейские «Уралы».
– Айн-цвай-полицай! Драй фир – бригадир! Вайт пауэр! – сказала дочка и встала рядом со мной, подняв правую руку вверх в характерном приветствии. Дать ей пинка в присутствии полицейского я постеснялся.
Изумленный взгляд усатого офицера уперся в Лизку и я ответил, не дожидаясь очевидного вопроса:
– Такое бывает – от чернокожего мужчины и белой женщины может родиться белая девочка. Доминантные гены и все такое, это генетика, понимаете?
– Понимаю, – отозвался полицейский капитан с недоверием и открыл рот, что задать еще один вопрос, но Марта схватила меня за руку и протащила мимо, сердито бурча мне в ухо какие-то грубости и одновременно жестами подгоняя Лизку.
– Что ты там ему объясняешь? Что ты вечно всем норовишь объяснить? Какое им всем дело до нас?! – продолжила она, когда мы добрались до другой стороны моста.
– Просто я люблю ясность во всем, – объяснил я ей в который раз, но она только закатила глаза к небу и сказала небу все, что сейчас думает обо мне.
– Эй вы там, хватит ссориться, – напомнила о себе Лизка и дальше мы пошли молча, внимательно оглядываясь по сторонам.
Народу