с круглым обеденным столом в центре переполнена светом. Дед с отцом о чем-то спорили, но спорили по-доброму, искренне пытаясь доказать другому свою правоту. Мама с бабушкой хлопотали на кухне, откуда доносились чудные, аппетитные запахи. Воскресенье. Значит бабушка с утра печет пироги с капустой, с рыбой, с рисом и яйцом. Ничего вкуснее бабушкиных пирогов на свете не бывает! Даже эскимо уступает этим пирогам! Вот мама, светясь счастливой улыбкой, выносит из кухни на подносе дымящуюся посудину с чем-то очень вкусным. И рот маленького Никитки мгновенно наполняется голодной слюной. Дед с отцом тут же забывают свои споры и поворачиваются к столу. «Ну, вот, дорогие мои, давайте обедать!» – говорит мама. У дверей появляется бабушка, снимая кухонный фартук, вытирая добрые, натруженные руки вафельным полотенцем. И так хорошо, так покойно на душе Никиты…
– Эй, просыпаемся, молодой человек, просыпаемся и предъявляем документы! – бесцеремонно выхватил из уютного сновидения Никиту чей-то голос, а жесткая рука потрясла за плечо.
Никита подобрался, протирая кулаком сонные глаза, и растерянно уставился на человека в полицейской форме. Только этого не хватало! Мелькнуло в голове Никиты, и он полез в карман за документами. Зал ожидания за время его сна почти опустел.
– Пройдемте! – посмотрев документы и хмыкнув в пшеничные усы, произнес старший лейтенант и потянул Никиту за собой.
– Я что-то нарушил, гражданин начальник? – вяло поинтересовался Никита, понимая, что влип по полной. Ничего хорошего эта встреча с представителем органов ему не сулила.
– Вот это мы сейчас и проверим.
Опорный пункт полиции располагался на первом этаже в каком-то закутке. Лейтенант распахнул перед Никитой дверь и рукой указал на стул возле стола. Сам сел за стол, по-хозяйски развалившись в кресле, и снова погрузился в изучение документов задержанного.
– Выходит, Уфимцев Никита Иванович, только откинулся? – и холодные голубые глаза пронзили Никиту насквозь, пытаясь заглянуть в самые тайные закоулки его души. Не скрывает ли чего-нибудь?
– Выходит, – кивнул Никита, отвернувшись к окну, за которым клубилась расцвеченная огнями темная осенняя ночь.
– А чего на вокзале ошиваешься? Ты же местный, судя по документам.
Никиту покоробило фамильярное обращение мальчишки-лейтенанта, но за семь лет он привык, притерпелся. Когда люди оказываются по разную сторону закона, возраст уже не имеет значения. Никита посмотрел на лейтенанта и задумался, стоит ли говорить правду? И решив, что врать не имеет никакого смысла, ответил:
– А меня домой бывшая жена не пустила. Замки на двери сменила и не пустила. Родственников у меня нет, друзьям я, такой герой, не особо нужен. Денег нет, телефон и тот разрядился. Куда же мне было идти? Под дождем даже паршивый пес ночевать не захочет, будет искать сухое и теплое место. Вот и я…
В голубых