набрал на оставшиеся деньги шашлыков и угнездился внутри накрытой громадным темно-синим тентом кафешки. Он сел так, чтобы видеть уходящую к зубцам Ай-Петри тропу, по которой, как муравьи, сновали отдыхающие. Метров в двухстах от кафе тропа скрывалась в лесу, из которого выныривала значительно выше по склону и круто поднималась в гору. Когда Антонина со своим рыжим Хароном будут возвращаться, он узрит их издалека.
Сергей Антонович питал могучую слабость к шашлыкам, знал в них толк и мог поглощать жареное на углях мясо в любое время суток и в неограниченном количестве. Он выбрал самый крупный кусочек, погрузил его в красный соус, задержав дыхание, бережно положил в рот. Мясо оказалось слегка жестковатым. Судя по всему, это была замоченная в столовом уксусе говядина. Ворсин такой способ приготовления шашлыков считал варварским. Сам он предпочитал нежирную свинину, замачивал ее в кефире или в майонезе, они, в отличие от уксуса, не сушили исходный материал, а делали его еще нежнее. Проглотив пару горячих кусочков, Сергей Антонович залпом выпил стакан терпкого вина и довольно крякнул. Жизнь тем и хороша, что в ней всегда есть место чревоугодию!
– У вас не занято? – прозвучал рядом звонкий женский голос.
Ворсин поднял голову. Подле столика стояла женщина лет сорока, в одной руке держала пластиковую тарелку с пловом, а в другой пластмассовый стаканчик, заполненный пепси-колой. Незнакомка, кажется, отличалась завидным здоровьем: из одежды только легкое белое платье без рукавов. Косметикой, как успел заметить Сергей Антонович, дама не пользовалась. Тонкие губы красноречиво свидетельствовали о жестком характере, а желто-соломенные волосы явно крашеные. Темные очки не позволяли рассмотреть глаза, но Ворсин уверился, что они карие.
– Садитесь, – не слишком дружелюбно буркнул Ворсин, недовольный тем, что его одиночеству пришел конец. Во время трапезы он собирался по пунктам проанализировать последний этап своего путешествия. Он полагал, что вино поможет ему расслабиться и нащупать путь к тайнам подсознания, а посторонний человек не даст ему сосредоточиться.
Некоторое время они молчали, поглощали пищу, усиленно делая вид, что не замечают друг друга.
– Я видела, как вы вынимали деньги из туфли, – внезапно произнесла его соседка и громко расхохоталась.
Именно в этот момент Ворсин прожевал кусочек мяса и приложился к вину. Он вздрогнул, едва не выплеснул благородный напиток прямо на смеющуюся женщину. Приложив героические усилия, Сергей Антонович со слезами на глазах справился с рвущимся наружу вином и закашлялся.
Женщина пулей сорвалась с места, оказавшись за его спиной, несколько раз пребольно стукнула по спине твердыми, как галька, кулачками.
– Прекратите! – взревел Ворсин, проворно развернувшись, схватил ее за руки. Уловил горьковатый запах чабреца.
– Мне больно, – прошептала женщина. Ворсин,