Марш экклезиастов. Михаил Успенский

таращились, осознавая масштаб катастрофы, я трусливо сбежал.

      И даже сбёг.

      Подарки Борис Матвеевич позволил оставить в его кабинете, и я налегке рванул ловить машину. Потому что трястись полчаса на автобусе или сорок минут на трамвае я позволить себе не мог. Говоря высоким штилем, у меня кровь стыла в жилах.

      У школьных ворот стоял какой-то высокий кривой старик в светлом длинном плаще и каскетке. Я почему-то не то чтобы испугался, но… не знаю. То есть видно было, что он здесь не просто внука дожидается. Да и вид у него был… не наш. Отец говорил, что раньше иностранца легко было по одежде отличить. Вот и этот чем-то выделялся – не нашим. Но чем – не знаю. А может, мне это показалось, потому что я понял – он неотрывно на меня смотрит. Просто прожигает взглядом.