развел руками: может быть, да, а может, и нет.
– Точно одно: этого было много, – сказал он.
– Нужно найти парня, Уинни.
– Большого труда не составит, по-видимому. Походить, поспрашивать. Наверняка в квартале о нем кто-то слышал. Обычное дело.
В итоге они мало чего узнали, осмотрев комнату Киммо. Тонкая пачка открыток – на день рождения, на Рождество, на Пасху, все подписанные одинаково: «Любим тебя, детка, твои мамочка и папочка» – нашлась в глубине ящика комода, вместе с фотографией пары средних лет на залитом солнцем чужестранном балконе. Из-под кучи бижутерии на туалетном столике была извлечена газетная вырезка о профессиональной модели, которая в свое время – давным-давно, судя по пожелтевшей газетной бумаге, – поменяла пол. Журнал по парикмахерскому искусству при иных обстоятельствах мог бы свидетельствовать о карьерных устремлениях мальчика.
В остальном же комната Киммо была именно такой, какой Нката и Хейверс ожидали увидеть комнату пятнадцатилетнего подростка. Дурно пахнущие ботинки, трусы, валяющиеся под кроватью, непарные носки. В общем, самая обыкновенная мальчишеская спальня, если бы не наличие кое-каких вещей, превращавших комнату в обиталище гермафродита.
Когда осматривать было больше нечего, Барбара встала посреди комнаты и спросила у Нкаты:
– Уинни, ну и как ты думаешь, чем занимался наш Киммо?
Нката обвел взглядом помещение.
– У меня такое чувство, что об этом лучше всего спросить у Блинкера.
Оба они понимали, что немедленно начинать поиски товарища Киммо бессмысленно. Разумнее будет приступить к этому делу утром, когда работающие соседи Блинкера покинут квартиры и отправятся в офисы. Придя к такому решению, Хейверс и Нката вернулись к тете Сэл и бабуле, и Барбара расспросила их о родителях Киммо. Ее интерес к этой части биографии мальчика был вызван стопкой открыток, припрятанной в комнате, но для следствия эта информация, скорее всего, не пригодится. Этот жалкий тайник заставил Барбару задуматься о том, какие ценности и устремления бывают у людей.
О, они живут в Южной Африке, сказала бабуля. Переехали туда в тот год, когда Киммо исполнилось восемь. Его папа занят в гостиничном бизнесе, понимаете ли, и они поехали открывать шикарный СПА-салон. Конечно, забрать Киммо было в планах родителей (забрать, как только дело наладится). Но мама хотела сначала выучить язык, и времени на это ушло больше, чем ожидалось.
– Родителям о смерти сына сообщили? – спросила Барбара. – Ведь они…
Тетя Сэл и бабуля обменялись взглядами.
– …они живут далеко, а им наверняка захочется как можно скорее прибыть домой.
Последний вопрос Барбары не был простой формальностью. Она задала его не случайно – хотела заставить женщин признать то, о чем уже догадалась сама: родители Киммо называются родителями благодаря некой яйцеклетке, сперме и случайному их столкновению. А вообще-то папаша и мамаша озабочены вещами куда более важными,